ураганъ, безъ Чьей воли не упадетъ на землю и воробышекъ. На меня снизошло просвѣтленіе, и, созерцая свою жизнь, я ясно видѣлъ въ ней перстъ Божій: вѣдь, всякое, даже несчастное событіе, служило лишь къ лучшему! Несчастная смерть моей матери, задавленной бѣшеными лошадьми и оставившей меня обездоленнымъ сиротою, грозила отрѣзать у меня всякую надежду на лучшее будущее. Но не это же ли событіе послужило настоящею и благороднѣйшею причиною, побудившею Eccellenza позаботиться о моемъ образованіи, чтобы такимъ образомъ загладить свой грѣхъ предо мною. Затѣмъ, схватка Маріучіи съ Пеппо и нѣсколько ужасныхъ мгновеній, которыя мнѣ пришлось пережить въ его жилищѣ, толкнули меня въ водоворотъ жизни; но не попади я въ Кампанью, къ Доменикѣ, Eccellenza, можетъ быть, никогда бы и не обратилъ на меня особеннаго вниманія. Такимъ образомъ, я перебиралъ въ памяти всѣ главныя событія моей жизни и находилъ между всѣми ими ясную и мудрую связь. И только передъ послѣдними событіями она какъ будто обрывалась. Знакомство съ Аннунціатою озарило мою жизнь весеннимъ солнышкомъ, заставившимъ распуститься въ моей душѣ каждый бутонъ; ради нея я бы сдѣлался всѣмъ, ея любовь осчастливила бы меня вполнѣ. Любовь Бернардо была лишь чувственнымъ порывомъ, и въ случаѣ потери Аннунціаты онъ скоро утѣшился бы. Но, увы! Аннунціата любила его, и это разрушало все мое земное счастье! Въ этомъ случаѣ я переставалъ понимать премудрыя цѣли Провидѣнія и только горевалъ о своихъ несбывшихся мечтахъ. Вдругъ подъ балкономъ зазвучала гитара; какой-то человѣкъ въ плащѣ перебиралъ струны и тихо напѣвалъ пѣснь любви. Немного погодя, сосѣдняя дверь отворилась, и пѣвецъ скрылся за нею. Счастливецъ! Его ждутъ поцѣлуи и объятья!.. А я все сидѣлъ и смотрѣлъ то на прозрачное звѣздное небо, то на блестящее темно-голубое море, на которомъ играли огненные отблески лавы, извергаемой Везувіемъ. «Чудная природа!» воскликнулъ я мысленно: «Ты моя возлюбленная! Ты прижимаешь меня къ своему сердцу, открываешь для меня небо и цѣлуешь меня каждымъ дыханьемъ вѣтерка! Я и буду воспѣвать тебя, твою красоту, твое величіе! Я стану громко пересказывать народу то, что ты тихо шепчешь моему сердцу! Такъ пусть же оно истекаетъ кровію! Бабочка, трепещущая на булавкѣ, блеститъ еще ярче, потокъ, низвергающійся со скалы и разбивающійся въ пѣну, смотритъ еще прекраснѣе,—такова же и участь поэта. Къ тому же жизнь, вѣдь, лишь краткій сонъ, мечта! Когда мы встрѣтимся съ Аннунціатою въ иномъ мірѣ, она отвѣтитъ на мою любовь взаимностью; всѣ чистыя души любятъ другъ друга; рука объ руку летятъ блаженные духи къ Богу!»
Вотъ какія мысли и чувства зрѣли въ моей душѣ, и она мало-по-малу ободрилась и окрѣпла; я твердо рѣшилъ попытать счастья на поприщѣ
ураган, без Чьей воли не упадёт на землю и воробышек. На меня снизошло просветление, и, созерцая свою жизнь, я ясно видел в ней перст Божий: ведь, всякое, даже несчастное событие, служило лишь к лучшему! Несчастная смерть моей матери, задавленной бешеными лошадьми и оставившей меня обездоленным сиротою, грозила отрезать у меня всякую надежду на лучшее будущее. Но не это же ли событие послужило настоящею и благороднейшею причиною, побудившею Eccellenza позаботиться о моём образовании, чтобы таким образом загладить свой грех предо мною. Затем, схватка Мариучии с Пеппо и несколько ужасных мгновений, которые мне пришлось пережить в его жилище, толкнули меня в водоворот жизни; но не попади я в Кампанью, к Доменике, Eccellenza, может быть, никогда бы и не обратил на меня особенного внимания. Таким образом, я перебирал в памяти все главные события моей жизни и находил между всеми ими ясную и мудрую связь. И только перед последними событиями она как будто обрывалась. Знакомство с Аннунциатою озарило мою жизнь весенним солнышком, заставившим распуститься в моей душе каждый бутон; ради неё я бы сделался всем, её любовь осчастливила бы меня вполне. Любовь Бернардо была лишь чувственным порывом, и в случае потери Аннунциаты он скоро утешился бы. Но, увы! Аннунциата любила его, и это разрушало всё моё земное счастье! В этом случае я переставал понимать премудрые цели Провидения и только горевал о своих несбывшихся мечтах. Вдруг под балконом зазвучала гитара; какой-то человек в плаще перебирал струны и тихо напевал песнь любви. Немного погодя, соседняя дверь отворилась, и певец скрылся за нею. Счастливец! Его ждут поцелуи и объятья!.. А я всё сидел и смотрел то на прозрачное звёздное небо, то на блестящее тёмно-голубое море, на котором играли огненные отблески лавы, извергаемой Везувием. «Чудная природа!» воскликнул я мысленно: «Ты моя возлюбленная! Ты прижимаешь меня к своему сердцу, открываешь для меня небо и целуешь меня каждым дыханьем ветерка! Я и буду воспевать тебя, твою красоту, твоё величие! Я стану громко пересказывать народу то, что ты тихо шепчешь моему сердцу! Так пусть же оно истекает кровью! Бабочка, трепещущая на булавке, блестит ещё ярче, поток, низвергающийся со скалы и разбивающийся в пену, смотрит ещё прекраснее, — такова же и участь поэта. К тому же жизнь, ведь, лишь краткий сон, мечта! Когда мы встретимся с Аннунциатою в ином мире, она ответит на мою любовь взаимностью; все чистые души любят друг друга; рука об руку летят блаженные духи к Богу!»
Вот какие мысли и чувства зрели в моей душе, и она мало-помалу ободрилась и окрепла; я твёрдо решил попытать счастья на поприще
