(прыгиваетъ, обезьянья маска съ него сваливается, и онъ опять становится прежнимъ Генрикомъ.)
Генрикъ. Ахъ, что-бъ васъ..! И что это за манера! Воротничокъ весь мокрый! (спохватясь). Ай, простите, Ваша Милость! Я ужъ больше не обезьяна?
Царь духовъ и Элимаръ. Ты возрожденъ! Поглядись въ зеркало!
Генрикъ (прыгаетъ и пляшетъ отъ радости).
Элимаръ. Генрикъ! Ты забываешься! Благодари царя духовъ!
Царь духовъ. А въ прежнемъ видѣ онъ былъ интереснѣе! Но довольно объ этомъ! (Элимару), Я знаю, зачѣмъ ты явился сюда,—можешь не трудиться говорить. Отцу твоему я далъ шесть драгоцѣнныхъ статуй, тебѣ нужна теперь седьмая, самая прекрасная и драгоцѣнная.
Элимаръ. Позволь мнѣ припасть къ твоимъ стопамъ!..
Царь духовъ. Помолчи! Слово пока за мною!—Ты уже имѣешь доказательства моего расположенія къ тебѣ! Я открылъ тебѣ подземелье, я послалъ къ тебѣ крошку-домового, давъ ему цѣлую кучу орѣховъ счастья… И онъ распорядился ими очень умно! Словомъ, я во всемъ принималъ большое участіе. Получишь ты и седьмую статую, что «дороже жемчуга и злата»!..
Генрикъ. А не найдется-ли еще восьмой, хоть маленькой—для меня?
Царь духовъ (продолжая). Ты ее получишь, но съ условіемъ: привези мнѣ прежде восемнадцатилѣтнюю дѣвушку, красивую, добрую и невинную, образецъ женщинъ, которая еще не сказала въ жизни ни единаго слова неправды!
Генрикъ. Покорно благодарю! Прощайтесь, баринъ, со статуей! Видно, что Повелитель духовъ совсѣмъ не знаетъ женщинъ! Полно вамъ скупиться-то, Ваше Всемогущество! Дайте ужъ намъ статую! Для васъ это сущій пустякъ!
Царь духовъ. Смирно! (Элимару). Но, смотри, не влюбись въ нее и немедленно доставь ее въ мой дворецъ! Помни—каждый день, каждый часъ промедленія собираетъ надъ твоей головой тучи горя, а если ты не передашь дѣвушку мнѣ вполнѣ добровольно—ты умрешь въ ту же минуту! Клянись же исполнить все!
Элимаръ. Клянусь! (Ударъ грома.)
Генрикъ. У! Какъ урчитъ у повелителя въ желудкѣ!
Царь духовъ (Элимару).. Помни! Ты или она!
Элимаръ. Я или она! Но, Повелитель, если даже я и найду такую восемнадцатилѣтнюю дѣвушку, красивую, добрую и невинную, образецъ всѣхъ женщинъ, какъ же мнѣ узнать, не сказала-ли она когда-нибудь неправды, хотя бы въ шутку?
Генрикъ. Загляни въ ея аттестатъ!
(прыгивает, обезьянья маска с него сваливается, и он опять становится прежним Генриком.)
Генрик. Ах, что б вас..! И что это за манера! Воротничок весь мокрый! (спохватясь). Ай, простите, Ваша Милость! Я уж больше не обезьяна?
Царь духов и Элимар. Ты возрожден! Поглядись в зеркало!
Генрик (прыгает и пляшет от радости).
Элимар. Генрик! Ты забываешься! Благодари царя духов!
Царь духов. А в прежнем виде он был интереснее! Но довольно об этом! (Элимару), Я знаю, зачем ты явился сюда, — можешь не трудиться говорить. Отцу твоему я дал шесть драгоценных статуй, тебе нужна теперь седьмая, самая прекрасная и драгоценная.
Элимар. Позволь мне припасть к твоим стопам!..
Царь духов. Помолчи! Слово пока за мною! — Ты уже имеешь доказательства моего расположения к тебе! Я открыл тебе подземелье, я послал к тебе крошку-домового, дав ему целую кучу орехов счастья… И он распорядился ими очень умно! Словом, я во всём принимал большое участие. Получишь ты и седьмую статую, что «дороже жемчуга и злата»!..
Генрик. А не найдется ли еще восьмой, хоть маленькой — для меня?
Царь духов (продолжая). Ты ее получишь, но с условием: привези мне прежде восемнадцатилетнюю девушку, красивую, добрую и невинную, образец женщин, которая еще не сказала в жизни ни единого слова неправды!
Генрик. Покорно благодарю! Прощайтесь, барин, со статуей! Видно, что Повелитель духов совсем не знает женщин! Полно вам скупиться-то, Ваше Всемогущество! Дайте уж нам статую! Для вас это сущий пустяк!
Царь духов. Смирно! (Элимару). Но, смотри, не влюбись в нее и немедленно доставь ее в мой дворец! Помни — каждый день, каждый час промедления собирает над твоей головой тучи горя, а если ты не передашь девушку мне вполне добровольно — ты умрешь в ту же минуту! Клянись же исполнить всё!
Элимар. Клянусь! (Удар грома.)
Генрик. У! Как урчит у повелителя в желудке!
Царь духов (Элимару).. Помни! Ты или она!
Элимар. Я или она! Но, Повелитель, если даже я и найду такую восемнадцатилетнюю девушку, красивую, добрую и невинную, образец всех женщин, как же мне узнать, не сказала ли она когда-нибудь неправды, хотя бы в шутку?
Генрик. Загляни в её аттестат!