Благодаря наклонности негровъ все преувеличивать, я вначалѣ наслушался самыхъ разнообразныхъ разсказовъ про дикость гориллы. Однако, когда я разспросилъ настоящихъ охотниковъ, я нашелъ, насколько могъ судить, что они, какъ всѣ отважные люди, скромны и скорѣе молчаливы, чѣмъ болтливы. То, что они сообщали о дикости этихъ обезьянъ, не совсѣмъ согласуется съ разсказами Саважа и Форда. Они отрицаютъ фактъ, что горилла, не будучи раздраженъ человѣкомъ, нападаетъ на него. «Не трогайте его», говорятъ они, «и онъ самъ не тронетъ». Если же неожиданно потревожить его во время ѣды или сна, онъ круто оборачивается, устремляетъ пристальный взоръ на человѣка и испускаетъ негодуюшій, жалобный крикъ. Если ружье охотника даетъ осѣчку или обезьяна будетъ только ранена, то случается, что она бросается въ бѣгство; иногда, однако, съ яростью во взорѣ, съ отвисшей губой и приподнявшимся пучкомъ волосъ на головѣ, она кидается на противника. Горилла, повидимому, не отличается проворствомъ, такъ какъ охотники зачастую убѣгаютъ отъ него. Нападаетъ онъ всегда на четверинкахъ, хватаетъ досадившій ему предметъ, подноситъ ко рту и кусаетъ его. Распространенный повсюду разсказъ о томъ, что горилла въ состояніи прокусить дуло ружья, не представляетъ ничего удивительнаго, такъ какъ всякое большое животное, снабженное крѣпкими челюстями, можетъ сплющить зубами дешевыя бирмингамскія ружья. Я слышалъ съ различныхъ сторонъ, что горилла убивалъ людей, но всегда находилъ, что разсказы эти основаны были на преданіяхъ. Охотникъ, служившій мнѣ проводникомъ въ лѣсахъ Нгумби, былъ однажды раненъ гориллою. Рука его была совершенно искалѣчена и на кисти еще виднѣлись слѣды зубовъ гориллы. Я попросилъ его съ точностью представить мнѣ, какъ нападаетъ горилла. Я изображалъ охотника, онъ — гориллу. Онъ присѣлъ, а я сдѣлалъ видъ, что хочу стрѣлять въ него. Тогда онъ на четверинкахъ подбѣжалъ ко мнѣ, схватилъ мою руку у кисти, поднесъ ее ко рту, укусилъ ее и убѣжалъ. «Вотъ какъ сдѣлалъ горилла со мною», сказалъ онъ.
При содѣйствіи такихъ простыхъ свидѣтелей лучше всего можно добиться истины среди негровъ. Въ общемъ, леопарда считаютъ за болѣе свирѣпое и болѣе опасное животное, чѣмъ гориллу. Но вѣдь съ другой стороны и шимпанзе бросается на человѣка, когда тотъ нападаетъ на него; то же дѣлаетъ и орангъ-утангъ, также поступаютъ, наконецъ, всѣ животныя, начиная со слона и кончая насѣкомыми. И такъ, я не имѣю никакого основанія предположить, чтобы горилла былъ болѣе свирѣпъ и болѣе склоненъ нападать на человѣка, нежели другіе звѣри, которые, подобно нашей обезьянѣ, осмотрительны и трусливы и умѣютъ пользоваться своимъ прекраснымъ чутьемъ и слухомъ, чтобы уйти отъ преслѣдованій человѣка. Въ качествѣ скромнаго собирателя фактовъ, я стремлюсь къ одному — къ истинѣ. Показанія мои отличаются отъ показаній моихъ предшественниковъ, но я долженъ откровенно признаться, что какъ та, такъ и другая сторона одинаково правы. Всѣ негры вообще склонны скорѣе къ преувеличенію, чѣмъ къ умаленію фактовъ. Я разспросилъ, можетъ быть, большее число свидѣтелей,чѣмъ Вильсонъ, Саважъ и Фордъ вмѣстѣ, и былъ вдвое болѣе остороженъ при моихъ изслѣдованіяхъ, разъ дѣло касалось важнаго вопроса; однако тѣ имѣли передо мною большое преимущество въ томъ, что знали языкъ туземцевъ и не нуждались въ переводчикѣ, а также лучше меня были знакомы съ нравами туземцевъ. Я не въ состояніи опредѣлить относительную цѣнность нашихъ сообщеній уже по одному тому, что не знаю, отъ какого племени тѣ путешественники получили свои свѣдѣнія, То, что я могу утверждать, по собственному наблюденію, состоитъ въ слѣдующемъ: я видѣлъ гнѣзда гориллъ и описалъ ихъ, однако не могу сказать навѣрное, служатъ ли они имъ постоянною постелью или только временнымъ логовищемъ. Я такке неоднократно находилъ слѣды
