Материал из Викитеки — свободной библиотеки
INCUBUS.[1]
Какъ стихъ сказителя народнаго,
Изъ посѣдѣвшей старины,
Изъ отдаленія холоднаго,
Несетъ къ намъ стынущіе сны,—
5 Такъ темной полночью рожденныя
Воззванья башенныхъ часовъ,
Моей душою повторенныя,
Встаютъ какъ говоръ голосовъ.
И льнутъ ко мнѣ съ мольбой и съ ропотомъ:
10 «Мы жить хотимъ въ умѣ твоемъ.»
И возвѣщаютъ тайнымъ шопотомъ:
«Внимай, внимай, какъ мы поемъ.
«Мы замираемъ, какъ проклятія,
«Мы возростаемъ, какъ прибой.
15 «Раскрой безгрѣшныя объятія,
«Мы всѣ обнимемся съ тобой.»
И я взглянулъ, и вдругъ, нежданные,
Лучи луны, цѣлуя мглу,
Легли, какъ саваны туманные,
20 Передо мною на полу.
И въ каждомъ саванѣ—видѣніе,
Какъ нерожденная гроза,
И просятъ губы наслажденія,
И смотрятъ мертвые глаза.
|
- ↑ Инкуб — в средневековых легендах распутный демон, ищущий сексуальных связей с женщинами. См. Инкуб в Википедии (прим. редактора Викитеки)
Тот же текст в современной орфографии
INCUBUS[1]
Как стих сказителя народного,
Из поседевшей старины,
Из отдаления холодного,
Несёт к нам стынущие сны, —
5 Так тёмной полночью рождённые
Воззванья башенных часов,
Моей душою повторённые,
Встают как говор голосов.
И льнут ко мне с мольбой и с ропотом:
10 «Мы жить хотим в уме твоём.»
И возвещают тайным шёпотом:
«Внимай, внимай, как мы поём.
Мы замираем, как проклятия,
Мы возрастаем, как прибой.
15 Раскрой безгрешные объятия,
Мы все обнимемся с тобой.»
И я взглянул, и вдруг, нежданные,
Лучи луны, целуя мглу,
Легли, как саваны туманные,
20 Передо мною на полу.
И в каждом саване — видение,
Как нерождённая гроза,
И просят губы наслаждения,
И смотрят мёртвые глаза.
|
- ↑ Инкуб — в средневековых легендах распутный демон, ищущий сексуальных связей с женщинами. См. Инкуб в Википедии (прим. редактора Викитеки)