Въ мучительно-тѣсныхъ громадахъ домовъ
Живутъ некрасивые блѣдные люди,
Окованы памятью выцвѣтшихъ словъ, Забывши о творческомъ чудѣ.
5 Все скучно въ ихъ жизни. Полюбятъ кого,
Сейчасъ же наложатъ тяжелыя цѣпи.
«Ну, что-же, ты счастливъ?» — «Да что-жь… Ничего…» О, да, ничего нѣтъ нелѣпѣй!
И чахнутъ, замкнувшись въ гробницахъ своихъ. 10 А гдѣ-то по воздуху носятся птицы.
Что птицы? Мудрѣй привидѣній людскихъ Жуки, пауки и мокрицы.
Свобода! Свобода! Кто понялъ тебя,
Тотъ знаетъ, какъ вольны разливныя рѣки.
И если лавина несется губя, 20 Лавина прекрасна навѣки.
Тот же текст в современной орфографии
В ДОМАХ М. Горькому.
В мучительно-тесных громадах домов
Живут некрасивые бледные люди,
Окованы памятью выцветших слов, Забывши о творческом чуде.
5 Всё скучно в их жизни. Полюбят кого,
Сейчас же наложат тяжёлые цепи.
«Ну, что же, ты счастлив?» — «Да что ж… Ничего…» О, да, ничего нет нелепей!
И чахнут, замкнувшись в гробницах своих. 10 А где-то по воздуху носятся птицы.
Что птицы? Мудрей привидений людских Жуки, пауки и мокрицы.
Всё цельно в просторах безлюдных пустынь,
Желанье свободно уходит к желанью. 15 Там нет заподозренных чувством святынь, Там нет пригвождений к преданью.
Свобода! Свобода! Кто понял тебя,
Тот знает, как вольны разливные реки.
И если лавина несётся губя, 20 Лавина прекрасна навеки.
