скаго архипелага, лежащаго между 10° и 14°30′ сѣверной широты и 69° и 50°72′ восточной долготы.
Мы прошли, значитъ, шестнадцать тысячъ двѣсти-двадцать миль, или семь тысячъ пятьсотъ лье съ тѣхъ поръ, какъ выплили изъ Японскихъ морей.
На слѣдующій день, 30 января, когда „Наутилусъ“ всплылъ на поверхность океана, уже не было никакой земли въ виду.
„Наутилусъ“ направлялся къ сѣверу-сѣверо-западу, къ Оманскому морю; это море находится между Аравіею и Индѣйскимъ полуостровомъ и служитъ входомъ въ Персидскій заливъ.
Куда же велъ насъ капитанъ Немо?
Я никакъ не могъ этого сообразить, и такая моя несообразительность не понравилась Неду Ленду.
— Куда его нелегкая несетъ? повторялъ онъ съ неудовольствіемъ: куда мы плывемъ?
— Туда плывемъ, Недъ, куда угодно капитану, отвѣчалъ я.
— Ужъ этотъ мнѣ капитанъ! Ну куда насъ онъ мчитъ? А, впрочемъ замчитъ не очень далеко: изъ Персидскаго залива нѣтъ другаго выхода, и коли мы туда войдемъ, такъ скоро повернемъ оглобли!
— Ну, чтожъ такое Недъ, повернемъ, такъ повернемъ. А коли изъ Персидскаго залива „Наутилусъ“ пройдетъ въ Чермное море, такъ тамъ къ его услугамъ Бабель-Мандебскій проливъ, отвѣчалъ я.
— Позвольте, г. профессоръ, возразилъ горячо Недъ Лендъ: вѣдь Чермное море тотъ-же Персидскій заливъ, потому оно тоже не имѣетъ другаго выхода! Вѣдь Суэзскій перешеекъ не прорытъ! Да, будь онъ и прорытъ, такъ такой потайной поплавокъ, какъ „Наутилусъ“ не пойдетъ по каналамъ, гдѣ на каждомъ шагу все шлюзы да шлюзы. Значитъ и черезъ Чермное море мы не можемъ проѣхать въ Европу!
— Да развѣ я вамъ говорилъ, что мы проѣдемъ въ Европу?
— Такъ куда-жъ мы проѣдемъ? Вы вѣдь что-нибудь да думаете?
— Я думаю, что „Наутилусъ“ посѣтитъ любопытные берега Аравіи и Египта, спустится по Индѣйскому Океану, можетъ,
