зиждется земной шаръ! А далѣе, какъ хорошо вншелъ этотъ
горный горизонтъ, змѣеобразная линія котораго составляетъ фонъ
пейзажа! Невозможно описать этихъ гладкихъ, черныхъ, отпо¬
лированныхъ скалъ, голыхъ, безъ пятнышка, безъ моха, а у
подножья ихъ песокъ растилался какъ коверъ и блестѣлъ подъ
лучами электрическаго свѣта.
Сдѣлавъ снимокъ, капитанъ сказалъ:
— Пора подняться, г. профессоръ. Нужно удовольствоваться этимъ, и не подвергать „Наутилуса" слишкомъ долго этому страшному давленію.
— Поднимемтесь, капитанъ,—отвѣтилъ я.
— Держитесь хорошенько.
Не успѣлъ я сообразить смысла предостереженія капитана, какъ меня уже свалило съ ногъ.
По знаку капитана, „Наутилусъ" былъ пущенъ вверхъ и поднялся съ быстротою молніи. Бъ четыре минуты онъ прошелъ всѣ четыре мили, отдѣлявшія насъ отъ поверхности океана, и вынырнувъ подобно летучей рыбѣ, упалъ на поверхность съ та¬ кою силою, что брызги полетѣли на необыкновенную высоту.
ГЛАВА ДВѢНАДЦАТАЯ.
КИТЫ И КАШАЛОТЫ.
Въ ночь съ 13 на 14 марта, „Наутилусъ" направился къ югу. Я предполагалъ, что онъ, оставя мысъ Горнъ на западной сторонѣ, выйдетъ въ Тихое море, и этимъ заключитъ свое круго¬ свѣтное путешествіе. Этого однако не случилось: онъ все подни¬ мался къ югу. Куда жъ это несется капитанъ Немо? Къ полюсу, что ли? Это было бы безуміемъ! Я начиналъ думать, что Недъ Лендъ имѣетъ нѣкоторыя основанія смотрѣть на капитана, какъ на ,тронутаго". ■ Оъ нѣкотораго времени канадецъ ни слова не говорилъ мнѣ о побѣгѣ. Онъ сдѣлался сдержаннѣе, мрачнѣе. Я видѣлъ ясно, какъ тяжела ему была долгая неволя. Я видѣлъ тоже, какъ съ каж¬ дымъ днемъ росло его раздраженіе. При встрѣчѣ съ капитаномъ,
