добродѣтелей, отличающихъ великій, могущественный и неиспорченный народъ.—Такъ! добродѣтели сіи необходимы для противустоянія всякому порабощенію, и для избѣжанія стыда быть подвластными огнедышущему самозванцу. Нѣтъ, злодѣй! Россіянъ не увидишь ты, яко прочихъ народовъ, впряженными въ кровавую твою колесницу, въ коей опустошающими слѣдами пробѣгаешь ты нещастную Европу отъ Сѣвера къ Югу и отъ Запада къ Востоку.
Но сколь, Наполеонъ! сколь много ошибся ты сей разъ въ твоихъ соображеніяхъ, и сколь мало исполнились желанія твои! Ты не нашелъ здѣсь рабовъ и измѣнниковъ, какъ ты ожидалъ. Въ Москвѣ не слышалъ ты встрѣчающихъ тебя радостныхъ восклицаній; изъ нашихъ стѣнъ, лѣсовъ и полей раздалося токмо громовое эхо войны и мщенія;—оно будетъ слѣдовать за тобою всюду.—
Ты чаялъ насъ уничижить, но ты возвысилъ наше достоинство; —
добродетелей, отличающих великий, могущественный и неиспорченный народ. — Так! добродетели сии необходимы для противостояния всякому порабощению и для избежания стыда быть подвластными огнедышащему самозванцу. Нет, злодей! россиян не увидишь ты, яко прочих народов, впряженными в кровавую твою колесницу, в коей опустошающими следами пробегаешь ты несчастную Европу от севера к югу и от запада к востоку.
Но сколь, Наполеон! сколь много ошибся ты сей раз в твоих соображениях, и сколь мало исполнились желания твои! Ты не нашел здесь рабов и изменников, как ты ожидал. В Москве не слышал ты встречающих тебя радостных восклицаний; из наших стен, лесов и полей раздалося токмо громовое эхо войны и мщения; — оно будет следовать за тобою всюду.
Ты чаял нас уничижить, но ты возвысил наше достоинство; —
