такъ обширна и безплодна, что никто-бы не подумалъ, что она такъ тщательно обгложена скотомъ.
Мы видимъ, что въ этомъ случаѣ существованіе сосны зависитъ отъ скота; но во многихъ странахъ существованіе скота зависитъ отъ насѣкомыхъ. Самый интересный примѣръ такой зависимости, быть можетъ, представляетъ Парагюай: тутъ не одичали ни лошади, ни рогатый скотъ, ни собаки, хотя они встрѣчаются миріадами въ дикомъ состояніи на сѣверъ и на югъ отъ этой страны; и Азара и Ренггеръ показали, что это зависитъ отъ изобиліи въ Парагюаѣ извѣстной мухи, кладущей свои яйца въ пупокъ этихъ животныхъ тотчасъ послѣ ихъ рожденія. Какъ-бы ни были многочисленны эти мухи, ихъ размноженіе должно встрѣчать преграду, вѣроятно, въ извѣстныхъ птицахъ. Итакъ, еслибъ извѣстныя насѣкомоядныя птицы (численность которыхъ, вѣроятно, опредѣляется соколами и хищными звѣрями) умножились въ Парагюаѣ, тогда бы рогатый скотъ и лошади одичали, и это бы значительно измѣнило растительность (въ чемъ я убѣдился въ другихъ частяхъ Южной Америки); это, въ свою очередь, подѣйствовало бы значительно на насѣкомыхъ; отсюда (какъ въ Страффордшейрѣ) измѣненіе въ количествѣ и свойствѣ насѣкомоядныхъ птицъ; и такъ далѣе, въ безконечныхъ осложненіяхъ. Мы начали этотъ рядъ съ насѣкомоядныхъ птицъ, и окончили его ими же. Но въ дѣйствительности не могутъ встрѣчаться столь простыя соотношенія. Борьба разыгрывается за борьбою съ измѣнчивымъ успѣхомъ; но въ цѣломъ силы уравновѣшены съ такою точностью, что общій видъ природы остается неизмѣннымъ впродолженіе долгихъ временъ; хотя, безъ сомнѣнія, часто было-бы достаточно сущей бездѣлицы, чтобы дать одному органическому существу перевѣсъ надъ другимъ. А между тѣмъ, наше невѣжество такъ глубоко и самомнѣніе наше такъ высоко, что мы удивляемся, узнавая, что органическое существо вымерло; и, не видя причины такого явленія, мы ссылаемся на катаклизмы, будто бы опустошившіе землю, или изобрѣтаемъ законы для продолжительности жизненныхъ формъ!
Не могу удержаться отъ того, чтобы привести еще примѣръ изъ той сложной сѣти соотношеній, которая связываетъ между собою растенія и животныя, самыя удаленныя одно отъ другаго въ лѣстницѣ органическихъ формъ. Я впослѣдствіи буду имѣть случай показать, что экзотическая Lobelia fulgens, въ нашихъ краяхъ, никогда не посѣщается насѣкомыми, и вслѣдствіе этого, по особому своему строенію, никогда не завязываетъ сѣмянъ. Многія изъ нашихъ орхидейныхъ растеній для опыленія необходимо нуждаются въ посѣщеніи
так обширна и бесплодна, что никто бы не подумал, что она так тщательно обгложена скотом.
Мы видим, что в этом случае существование сосны зависит от скота; но во многих странах существование скота зависит от насекомых. Самый интересный пример такой зависимости, быть может, представляет Парагвай: тут не одичали ни лошади, ни рогатый скот, ни собаки, хотя они встречаются мириадами в диком состоянии на север и на юг от этой страны; и Азара и Ренггер показали, что это зависит от изобилия в Парагвае известной мухи, кладущей свои яйца в пупок этих животных тотчас после их рождения. Как бы ни были многочисленны эти мухи, их размножение должно встречать преграду, вероятно, в известных птицах. Итак, если б известные насекомоядные птицы (численность которых, вероятно, определяется соколами и хищными зверями) умножились в Парагвае, тогда бы рогатый скот и лошади одичали, и это бы значительно изменило растительность (в чем я убедился в других частях Южной Америки); это, в свою очередь, подействовало бы значительно на насекомых; отсюда (как в Страффордшире) изменение в количестве и свойстве насекомоядных птиц; и так далее, в бесконечных осложнениях. Мы начали этот ряд с насекомоядных птиц и окончили его ими же. Но в действительности не могут встречаться столь простые соотношения. Борьба разыгрывается за борьбою с изменчивым успехом; но в целом силы уравновешены с такою точностью, что общий вид природы остается неизменным в продолжение долгих времен; хотя, без сомнения, часто было бы достаточно сущей безделицы, чтобы дать одному органическому существу перевес над другим. А между тем, наше невежество так глубоко и самомнение наше так высоко, что мы удивляемся, узнавая, что органическое существо вымерло; и, не видя причины такого явления, мы ссылаемся на катаклизмы, будто бы опустошившие землю, или изобретаем законы для продолжительности жизненных форм!
Не могу удержаться от того, чтобы привести еще пример из той сложной сети соотношений, которая связывает между собою растения и животные, самые удаленные одно от другого в лестнице органических форм. Я впоследствии буду иметь случай показать, что экзотическая Lobelia fulgens в наших краях никогда не посещается насекомыми и, вследствие этого, по особому своему строению, никогда не завязывает семян. Многие из наших орхидейных растений для опыления необходимо нуждаются в посещении
