ционных христианских организаций. В Австрии «христианское» фашистское правительство со времени февральских боев прошлого года убило 1 900, ранило и изувечило 10 тыс., арестовало 40 тыс. революционных рабочих. И эта сводка, товарищи, далеко не исчерпывающая.
Мне трудно найти слова, чтобы выразить все возмущение, охватывающее нас при мысли о муках, которые переживают сейчас трудящиеся в ряде фашистских стран. Цифры и факты, которые мы приводим, не отражают и сотой доли подлинной картины той эксплоатации и тех мучений белогвардейского террора, которыми полна повседневная жизнь рабочего класса в различных капиталистических странах. Никакие тома не дадут ясного представления о неисчислимых зверствах фашизма над трудящимися.
С глубоким волнением и ненавистью к фашистским палачам мы склоняем знамена Коммунистического Интернационала перед незабвенной памятью Джона Шера Фите Шульце, Люттгенса—в Германии, Коломана Валиша и Мюнихрайтера—в Австрии, Шаллайя и Фюрста—в Венгрии, Кофарджиева, Лютибродского и Войкова—в Болгарии, перед памятью тысяч и тысяч коммунистических, социал-демократических и беспартийных рабочих, крестьян, представителей прогрессивной интеллигенции, отдавших свою жизнь в борьбе с фашизмом. Мы приветствуем с этой трибуны вождя германского пролетариата и почетного председателя нашего конгресса—т. Тельмана. (Бурные аплодисменты, все в зале встают.) Мы приветствуем товарищей Ракоши, Грамши (бурные аплодисменты, все в зале встают), Антикайнена, Йонко Панова. Мы приветствуем лидера испанских социалистов Кабальеро, посаженного в тюрьму контрреволюционерами, Тома Муни, уже 18 лет томящегося в тюрьме, и тысячи других узников капитала и фашизма. (Бурные аплодисменты.) И мы говорим им: «Братья по борьбе, по оружию! Вы не забыты. Мы с вами. Каждый час нашей жизни, каждую каплю нашей крови отдадим за ваше освобождение и освобождение всех трудящихся от позорного фашистского режима». (Бурные аплодисменты, все в зале встают.)
Товарищи! Еще Ленин предупреждал нас, что буржуазии может удастся обрушиться свирепым террором на трудящихся и дать отпор на те или иные короткие промежутки времени растущим силам революции, но что ей все равно не спастись от гибели.
«Жизнь,—писал Ленин,—возьмет свое. Пусть буржуазия мечется, злобствует до умопомрачения, пересаливает, делает
