висшія, тажелыя отъ старости брови, чтобы взглянуть на гостя. Длинная борода спускалась до колѣнъ. Сквозь рубище выглядывало желтое, худое тѣло.
— Богъ да благословитъ мудрѣйшаго изъ хакимовъ! — привѣтствовалъ его Бай-Сугди, кланяясь до земли.
Онъ разсказалъ Урумчи-Олою про себя все, какъ и Тююзаку, и еще ирибавилъ, что, кромѣ богатства, его угнетала страстная любовь къ женщинамъ. Да, Бай-Сугды не могъ пропустить ни одного хорошаго личика и лучшія свои пѣсни слагалъ для обольстительпыхъ черныхъ глазъ. У него было семь красавицъ-женъ, которыхъ онъ любилъ, когда опѣ были молодыми. Что лучше цвѣта женской молодости, дѣвичьей красоты и покорной ласки темныхъ глазъ?.. Теперь онъ старъ, но и сейчасъ женская красота зажигаетъ въ немъ молодой огонь страстныхъ желаній. Эта жажда томила его цѣлую жизнь и не получила удовлетворенія.
— Что ты ѣлъ, Бай-Сугды? — сурово спросилъ Урумчи-Олой, опуская брови. — Я ѣлъ все, что только могъ достать...
— Огонь преступныхъ желаній въ насъ отъ пищи... Не ѣшь мяса, не употребляй пряностей и вина, и онъ потухнетъ самъ собой. Нужно изнурять свое тѣло трудомъ, постомъ и созерцаніемъ, и только тогда ты приблизишься къ истинѣ. Человѣкъ, поѣвшій свиньи, самъ дѣлается свиньей, а отвѣдавшій крови дѣлается кровожаднымъ... Одинъ мужчина не можетъ любить семь женщинъ, если онъ будетъ жить такъ, какъ я сказалъ. Что такое женщина? Это обманъ...- Онъ проходитъ съ первой ночью. Посмотри на старую женщину, куда дѣвалась ея красота и то, чему ты слагалъ свои пѣсни? Но я еще не достигъ совершенства, Бай-Сугды... Иди въ ханство Катунъ, тамъ па большой рѣкѣ спасается великій хакимъ Эрьгуудзль. Отъ него все узнаешь...
Горько заплакалъ хакимъ Бай-Сугды. И Тююзакъ и Урумчи-Олой ска- зали ему правду, заглянувъ на дно его сердца. О, сколько неправды, зла и похотей опъ посилъ въ себѣ цѣлую жизиь и разлшгалъ своими пѣснями въ другихъ... Бай-Сугды бросилъ свою котомку въ пропасть, гдѣ по ночамъ выли шакалы, а самъ пошелъ впередъ иѣшкомъ и босой, съ одной палкой въ рукѣ.
III.
Отъ Урумчи-Олоя до Эрьгуудзля хакимъ Бай-Сугды шелъ три года. Сколько опасностей онъ перенесъ, сколько труда... Пришлось итти черозъ каменистый горы и страшиымъ лѣсомъ. Одежда давно износилась и висѣла лохмотьями, сквозь который сквозило пожелтѣвшее, высохшее тѣло, а ноги были покрыты глубокими ранами. Но все иеретернѣлъ хакимъ Бай-Сугды, чтобы достигнуть совершеннаго изъ людей и услышать отъ него слово послѣдней мудрости. Питался онъ дикими плодами, кореньями и травой, какъ дикій звѣрь, и успѣлъ позабыть, какой вкусъ у мяса, сладкихъ винъ и сладкихъ плодовъ. Нѣсколько разъ онъ лежалъ больной въ лѣсу одинъ и со смиреніемъ ждалъ своего смертнаго часа. Но Богу было угодно, чтобы его нодвигъ наградился успѣхомъ. Это было въ концѣ третьяго года, когда уже стояла весна и всекругомъ цвѣло и ликовало. Хакимъ Эрьгуудзль жилъ на берегу громадной рѣки Чэчэ, и хакимъ Бай-Сугды заплакалъ отъ радости, когда издали увидѣлъ ея свѣтлыя воды, покоившіяся въ зелепыхъ берегахъ. Мѣсто было самое красивое, какое можно себѣ представить.
— Богъ да благословитъ хакима Эрьгуудзля!—сказалъ хакимъ Бай-Сугды, приближаясь къ шалашу изъ падьмовыхъ листьевъ.
