Былъ древле Свѣтогоръ, и Муромецъ могучій,
Два наши, яркіе въ вѣкахъ, богатыря.
Столѣтія прошли, и растянулись тучей,
Но память ихъ живетъ, но память ихъ — заря.
5 Забылся Свѣтогоръ. А Муромецъ бродячій,
Наѣхавъ, увидалъ красивую жену.
Смущенъ былъ богатырь. А тотъ, въ мечтѣ лежачей, —
Умно ли, — предалъ умъ, оглядку волка, сну.
Красивая жена, лебедка Свѣтогора,
10 Сманила Муромца къ восторгамъ огневымъ,
И тотъ не избѣжалъ обмана и позора,
Губами жадными прильнулъ къ губамъ слѣпымъ.
Проснувшись, Свѣтогоръ узналъ о вещи тайной,
Онъ разорвалъ жену, и разметалъ въ поляхъ.
15 А дерзкій Муромецъ сталъ побратимъ случайный,
И дружно съ тѣмъ другимъ онъ сѣялъ въ мірѣ страхъ.
Плѣниться сумракомъ, — не диво намъ. Однако
Что́ было, да уйдетъ съ разливною водой.
Сразивши полчища возлюбленниковъ мрака,
20 Пріѣхали они къ гробницѣ золотой.
Легъ Свѣтогоръ въ нее, была гробница впору.
„Братъ названный“, сказалъ, „покрой меня.“ Покрылъ.
Примѣрилъ доски онъ къ гробницѣ Свѣтогору,
И доски приросли. А тотъ проговорилъ: —
Был древле Светогор, и Муромец могучий,
Два наши, яркие в веках, богатыря.
Столетия прошли, и растянулись тучей,
Но память их живёт, но память их — заря.
5 Забылся Светогор. А Муромец бродячий,
Наехав, увидал красивую жену.
Смущён был богатырь. А тот, в мечте лежачей, —
Умно ли, — предал ум, оглядку волка, сну.
Красивая жена, лебёдка Светогора,
10 Сманила Муромца к восторгам огневым,
И тот не избежал обмана и позора,
Губами жадными прильнул к губам слепым.
Проснувшись, Светогор узнал о вещи тайной,
Он разорвал жену, и разметал в полях.
15 А дерзкий Муромец стал побратим случайный,
И дружно с тем другим он сеял в мире страх.
Плениться сумраком, — не диво нам. Однако
Что было, да уйдёт с разливною водой.
Сразивши полчища возлюбленников мрака,
20 Приехали они к гробнице золотой.
Лёг Светогор в неё, была гробница впору.
«Брат названный», сказал, «покрой меня.» Покрыл.
Примерил доски он к гробнице Светогору,
И доски приросли. А тот проговорил:
