„Городовъ не покоришь ты, не найдешь мнѣ шубки, нѣтъ“.
95 Вскинулъ очи, осердился, забранился царь Санталъ.
„Ахъ, сновидица-колдунья!“ И учить царицу сталъ.
„Вотъ тебѣ! А на Руси мнѣ ровно девять городовъ.
Вотъ тебѣ! А шубка будетъ. Погощу, и былъ таковъ“.
Тутъ Вольга оборотился, примѣчай не примѣчай,
100 Только въ горницу ружейну впрыгнулъ малый горностай,
Всѣ луки переломалъ онъ, зубомъ острымъ проточилъ,
Тетивы всѣ перервалъ онъ, прочь изъ горницы скочилъ.
Сѣрымъ волкомъ обернулся, на конюшій прыгнулъ дворъ,
Перервалъ конямъ онъ глотки, прыгъ назадъ — и чрезъ заборъ.
105 Обернулся малой пташкой, вотъ въ подоблачьи летитъ,
Свиснулъ, — дома. Свѣтелъ Кiевъ, онъ съ дружиною сидитъ.
„Ой дружина, собирайся!“ И дрожитъ Турецъ-земля.
На Руси чуть дышетъ вѣтеръ, тихо колосъ шевеля.
И склонилися предъ силой молодецкою
110 Царь-Санталъ съ своей царицею Турецкою.
Проблистали и упали сабли вострыя,
Развернулись чудо-шали ярко-пестрыя,
И ковры передъ дружиною узорные,
Растерялъ предъ пташкой воронъ перья черныя.
115 И гуляетъ, и смѣется вольный, свѣтлый нашъ Вольга,
Онъ ужь знаетъ, какъ коснуться, какъ почувствовать врага.
«Городов не покоришь ты, не найдёшь мне шубки, нет».
95 Вскинул очи, осердился, забранился царь Сантал.
«Ах, сновидица-колдунья!» И учить царицу стал.
«Вот тебе! А на Руси мне ровно девять городов.
Вот тебе! А шубка будет. Погощу, и был таков».
Тут Вольга оборотился, примечай не примечай,
100 Только в горницу ружейну впрыгнул малый горностай,
Все луки переломал он, зубом острым проточил,
Тетивы все перервал он, прочь из горницы скочил.
Серым волком обернулся, на конюший прыгнул двор,
Перервал коням он глотки, прыг назад — и чрез забор.
105 Обернулся малой пташкой, вот в подоблачьи летит,
Свиснул, — дома. Светел Киев, он с дружиною сидит.
«Ой дружина, собирайся!» И дрожит Турец-земля.
На Руси чуть дышит ветер, тихо колос шевеля.
И склонилися пред силой молодецкою
110 Царь-Сантал с своей царицею Турецкою.
Проблистали и упали сабли вострые,
Развернулись чудо-шали ярко-пёстрые,
И ковры перед дружиною узорные,
Растерял пред пташкой ворон перья чёрные.
115 И гуляет, и смеётся вольный, светлый наш Вольга,
Он уж знает, как коснуться, как почувствовать врага.
