у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса. И они говорят ей:
— Жена, что ты плачешь?..
Мария отвечает им:
— Унесли Господа моего и не знаю, где положили Его!
Горе Марии было столь велико, что она не сообразила, что с ней говорят не люди, а Ангелы, принявшие вид людей для облегчения ее горя светлым торжественным праздничным своим видом на месте печального погребения Христа, и она отвечает им всё теми же словами, какими говорила Апостолам об исчезновении из Гроба тела Христова. А Ангелы, торжественным светлым явлением своим подготовляя Марию Магдалину к возвещению дивного воскресения Христова, однако не говорят ей, как прочим мироносицам, что Тот, Кого она с такою ревностию разыскивает, славно воскрес, потому что Господу угодно было причислить саму Марию Магдалину к непосредственным вестникам Воскресения Христова.
И вот, в то время, когда Мария Магдалина в ответе своем Ангелам поведала им причину своего плача, Христос Спаситель внезапно появился позади Марии, отчего Ангелы приняли особо почтительное к Нему положение; Мария же Магдалина, заметя в них перемену, обратилась назад и увидела «Иисуса стоящего, но не узнала, что это Иисус»[1]. — Тягота горестных мыслей, обильные слезы мешали ей хорошо рассмотреть Стоявшего позади нее, да, очевидно, и Самому Христу Спасителю не угодно было, чтобы она сразу узнала Его, как не вдруг открыл Он Себя Эммаусским путникам[2], и теперь Мария Магдалина приняла Его за садовника[3] сада Иосифа Аримафейского, в котором помещалась эта пещера Святаго Гроба.
Не узнанный же Мариею Магдалиною, Христос говорит ей:
— Жена, что плачешь? Кого ищешь?
Слыша в этих словах сострадательное участие к ее скорби, Мария отвечает доверчивою просьбою:
— Господин, если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его[4].
