и Крискентом во главе, в числе 110-ти. За святым Григорием посланы были три епископа, пять пресвитеров и авва Марк, которые и привели его с честию. Восточные епископы и хартофилакс, увидев Григория, ставшего пред судом с таким смирением, как будто он был уже осужден, заплакали от жалости.
Папа начал допрашивать обвинителей:
— Какое обвинение возводите вы на вашего епископа? — спросил он их.
— Мы застали его, Владыка, — без всякого стыда отвечали они, — совершающим грех с женщиною.
— Вы видели это своими глазами, или вам объявила об этом сама женщина? — продолжал папа допрос.
— Мы, Владыка, — отвечали они, — вошли, по обычаю, поклониться епископу, застали женщину, спящей на его постели и взяли ее, а она уже в присутствии экзарха и народа призналась в том, что грех действительно был совершен.
Епископы, прибывшие с Востока, потребовали, чтобы была приведена в суд сама женщина, которая и обличила бы Григория пред всем Собором. Но обвинители возразили:
— Как же она может обличить его, когда она — бесноватая? С тех пор, как она согрешила с епископом, ее мучает бес.
Однако бесноватую привели на Собор. Два человека держали ее, и она, потеряв от недуга разум, не сознавала, где находилась.
— На суде, — сказал папа, обращаясь к клеветникам, — не допрашивают бесноватых и безумных, но вы, несчастные, должны сказать истину.
— Мы уже сказали ее, — отвечали они, — теперь допрашивайте самого обвиняемого, что то он скажет о себе.
Тогда святый Григорий, вздохнув из глубины души, сказал:
— Воста́вше на мѧ̀ свидѣ́телє непра́веднїи, ꙗ҆̀же не вѣ́дѧхъ вопроша́хꙋ мѧ̀. Возда́ша мѝ лꙋка̑ваѧ воз̾ блага̑ѧ[1].
Как только он произнес эти слова Псалма, женщина упала, мучимая бесом, и каталась у ног святаго, испуская пену и
