не случалось даже, чтобы когда-либо спрашивали его мнѣніе.
Въ маломъ отъ Можайска разстояніи армія провела 27-е число августа и имѣла ночлегъ. Вскорѣ за отступленіемъ арріергарда атамана Платова къ Можайску, пришелъ непріятель и вытѣснилъ его изъ города; далѣе однакожъ въ тотъ день не преслѣдовалъ.
Кутузовъ увѣрялъ всѣхъ, что, не доходя Москвы, дастъ еще сраженіе собственно для спасенія столицы. Надо было знать силы непріятеля и потерю нашу, чтобы судить, возможно ли то было; тѣмъ не менѣе однако всѣ ожидали и я вѣрилъ нѣсколько.
Я позволялъ себѣ думать, что отъ Можайска можно было взять направленіе на Калугу, а Москву оставить. Непріятель не дерзнулъ бы послать противъ нея малыхъ силъ, большія же не рѣшился бы отдѣлить, дабы не ослабить себя противъ арміи нашей, за кототорою долженъ былъ слѣдовать непремѣнно. Сомнительно весьма, чтобы со всѣми силами могъ онъ обратиться на Москву, ибо армія наша, будучи въ тылу, угрожала бы его сообщеніямъ.
Армія пошла къ Москвѣ. Кутузовъ клялся своими сѣдинами скорѣе погребсти себя при
