В начале октября 1928 года крупными, густыми хлопьями повалил мокрый снег. Падал он и медленно таял. Он оседал на ветках тяжелым липким грузом.
Чем дальше, тем тяжелее становился груз, и деревьям стало невмоготу: они стали сгибаться под снегом.
Пошли мы с дедуш кой в сад. Вооружились метелками и лопатками.
Трудно было шагать по глубокому снегу. Он почти до колен доходил нам.
Стали мы отряхивать с веток снег.
Яблони как бы радовались освобождению: только сбросишь снег, и сразу же сучья весело расправляют свои веточки.
Снегопад продолжался.
На другой день мы опять стряхивали снег. Снегу было больше, чем накануне.
Тревож но спали мы ночь. И недаром. Когда на утро вышли в сад, глазам нашим представилась страшная картина разрушения. Повсюду уныло торчали обломанные вершины яблонь.
Беспомощно висели сучья, едва держась за ствол на необорванной коре.
