Страница:Конрадъ Валленродъ Гражина.pdf/170

И неугомонно пусть трубятъ, трубятъ!
Да пускай исправно сабли навострятъ!
Пусть надежны будутъ панцыри, кирасы!
Фуражу и пищи добрые запасы
Надо взять въ дорогу. Да огня! огня!
Факеловъ! Пусть будетъ ночь яснѣе дня!
Ты, Рымвидъ, веди ихъ! Въ Лиду — вамъ дорога.
Утро чуть освѣтитъ славный гробъ Мендога,
Въ полномъ ратномъ строѣ ждите тамъ меня!“

Такъ распоряжаться князю Литавору
Было ужъ не ново; только отчего
Весь онъ такъ встревоженъ? Вдругъ, въ такую пору,
Отправляетъ въ Лиду! Голосъ у него
Такъ звучитъ неровно! Рѣчь его сурова!
Это ничего бы: онъ теперь сердитъ;
Но онъ какъ-то страненъ: выпуститъ пол-слова,
А пол-слова въ сердцѣ, кажется, сидитъ.
Онъ иное мыслитъ, говоря про Лиду!
Такъ, по всѣмъ примѣтамъ, думалось Рымвиду.

Литаворъ молчаньемъ долгимъ выражалъ,
Что Рымвидъ отпущенъ съ боевымъ народомъ
Въ путь. Чего-жъ онъ медлитъ? Но своимъ уходомъ
Тотъ не торопился: онъ соображалъ
Тѣ слова, что слышалъ, и въ умѣ предвидитъ,
Что изъ словъ столь легкихъ толкъ нелегкій выдетъ.

Такъ! Но что-жъ тутъ дѣлать? Знаетъ онъ, что князь,
Если ужъ однажды мысль въ немъ родилась,