рода, корабль Голштинцевъ былъ предметомъ общаго любопытства. Персидскіе мореходы, прибывшіе на своихъ судахъ въ устья Волги, находили его слишкомъ длиннымъ для безопасного плаванія въ Каспійскомъ морѣ, и советовали укоротить мачты (238), но представленія ихъ не были уважены. Пробывъ въ Астрахани болѣе трехъ недѣль, корабль поставилъ, 10-го октября, паруса, и послѣ неблагопріятнаго плаванія, 15-го числа вышелъ въ открытое море. Держа курсъ на югъ, онъ пришелъ, черезъ двѣ недѣли, къ принадлежавшему Россіи городу Теркамъ, а оттуда направился къ Дербенту. Въ плаваніи къ этому городу, вѣтръ сначала былъ попутный, но вскорѣ переменился, а въ ночи на 12-го ноября, сдѣлася столь крѣпкимъ, что путешественники, неимѣвшіе у себя ни знающаго лоцмана, ни вѣрной карты, не рѣшаясь нести паруса въ темную ночь въ незнакомомъ морѣ, закрѣпили ихъ, и отдались на произволъ вѣтра. Двѣ Русскія лодки, находившіяся при кораблѣ, на бакштовѣ, и служившія: одна для промѣровъ, другая для выгрузокъ, затонули. Той же участи подверглась и корабельная шлюпка. Самый корабль, построенный изъ ели и уже много пострадавшій во время плаванія изъ Нижняго въ Астрахань, по словамъ находившагося на немъ знаменитаго ученаго Олеарія, «изгибался какъ змѣя, подъ страшными волнами разъяреннаго моря.» Вскорѣ онъ получилъ сильную течь; безпрестаннымъ волненіемъ сломало рулевыя петли; изъ опасенія, чтобы не избило корму, сняли руль; судно, ставъ на якорь, страшно бѣдствовало. Посланники, часть прочихъ пассажировъ, сухопутные офицеры и нѣсколько солдатъ успели спастись на прибывшихъ съ берега лодкахъ. Вместе съ ними удалось спасти и почти всѣ наиболее дорогіе товары и вещи, но затихшій на короткое время вѣтръ снова усилился и остававшіеся на корабле люди еще нѣсколько часовъ боролись съ бурею. Въ отчаянномъ своемъ положеніи, они рѣшились на послѣднее, остававшееся имъ средство: обрубили якорный канатъ, и этимъ избавились отъ очевидной гибели. Судно, уже начинавшее разрушаться, будучи плоскодоннымъ и не имѣя киля, сѣло плотно на мель, въ тридцати саженяхъ отъ берега. Одинъ изъ матросовъ, привязавъ къ себѣ веревку, кинулся за бортъ, доплылъ до берега
рода, корабль голштинцев был предметом общего любопытства. Персидские мореходы, прибывшие на своих судах в устья Волги, находили его слишком длинным для безопасного плавания в Каспийском море и советовали укоротить мачты (238), но представления их не были уважены. Пробыв в Астрахани более трех недель, корабль поставил 10 октября паруса и, после неблагоприятного плавания, 15 числа вышел в открытое море. Держа курс на юг, он пришел через две недели к принадлежавшему России городу Теркам, а оттуда направился к Дербенту. В плавании к этому городу ветр сначала был попутный, но вскоре переменился, а в ночи на 12 ноября сделался столь крепким, что путешественники, не имевшие у себя ни знающего лоцмана, ни верной карты, не решаясь нести паруса в темную ночь в незнакомом море, закрепили их и отдались на произвол ветра. Две русские лодки, находившиеся при корабле на бакштове и служившие одна для промеров, другая для выгрузок, затонули. Той же участи подверглась и корабельная шлюпка. Самый корабль, построенный из ели и уже много пострадавший во время плавания из Нижнего в Астрахань, по словам находившегося на нем знаменитого ученого Олеария, «изгибался, как змея, под страшными волнами разъяренного моря». Вскоре он получил сильную течь; беспрестанным волнением сломало рулевые петли; из опасения, чтобы не избило корму, сняли руль; судно, став на якорь, страшно бедствовало. Посланники, часть прочих пассажиров, сухопутные офицеры и несколько солдат успели спастись на прибывших с берега лодках. Вместе с ними удалось спасти и почти все наиболее дорогие товары и вещи, но затихший на короткое время ветр снова усилился и остававшиеся на корабле люди еще несколько часов боролись с бурею. В отчаянном своем положении они решились на последнее остававшееся им средство: обрубили якорный канат и этим избавились от очевидной гибели. Судно, уже начинавшее разрушаться, будучи плоскодонным и не имея киля, село плотно на мель в тридцати саженях от берега. Один из матросов, привязав к себе веревку, кинулся за борт, доплыл до берега
