оставались вполнѣ преданными персидскому правительству, но въ своихъ войнахъ съ Турціей шахи, однако, весьма часто пользовались вліяніемъ этихъ вали на турецкихъ курдовъ. Почетное положеніе въ Персіи курдистанскаго вали придавало и самимъ курдамъ значительный вѣсъ, несомнѣнно нравилось имъ и привлекало ихъ къ Персіи; курдскіе родоначальники стояли близко къ шахскому престолу, а нѣкоторые изъ нихъ достигали высшей власти и имѣли значительное вліяніе на управленіе всѣмъ государствомъ[1].
Сѣверный, западный и южный Курдистанъ считались номинально подъ властью Турціи, но фактически значительная часть турецкаго Курдистана совершенно не признавала турецкихъ властей.
- ↑ Даже во главѣ управленія всей Персіей долгое время находился курдъ Керимъ-ханъ. Онъ былъ родоначальникомъ малочисленваго курдскаго племени Зендъ и сотоварищемъ знаменитаго Надиръ-шаха. Послѣ смерти послѣдняго, онъ, съ помощью главы бахтіарскаго племени, Али-Мерданъ-хана, возвелъ на престолъ малолѣтняго шаха Измаила изъ династіи Сефевидовъ, а послѣ его смерти занималъ персидскій престолъ въ теченіе 20 лѣтъ (съ 1759 по 1779 годъ) подъ скромнымъ титуломъ «векиля», т. е. правителя. Персидскіе историки славятъ его мудрость и правосудіе; онъ успокоилъ Персію послѣ жестокаго правленія Надиръ-шаха и оставилъ по себѣ хорошую память въ народѣ. Послѣ Керимъ-хана на престодъ вступилъ Ага-Могамедъ-ханъ (родоначальникъ
вый Арабистанскій, за нимъ второй Гурджистанскій, третій Луристанскій и четвертый Курдистанскій, а потому младшіе при жизни старшаго онымъ правомъ не пользуются».
(Изъ отношенія князя Циціанова къ князю Чарторыйскому, отъ 29 января 1805 г., № 43. Томъ I актовъ археографической комиссіи, стр. 823).
