ченіе въ монастырскую тюрьму состоялось безъ всякаго суда, на основаніи одного лишь слѣдствія, „произведеннаго по порученію харьковскаго епархіальнаго начальства“. Какъ извѣстно, подобнаго рода порученія обыкновенно возлагаются на одного изъ членовъ духовной консисторіи, — чаще всего мѣстнаго соборнаго протоіерея или же на епархіальнаго миссіонера. Не касаясь вопроса о томъ, насколько эти лица могутъ считаться безпристрастными и компетентными слѣдователями и судьями въ вопросахъ, имѣющихъ несомнѣнно юридическій характеръ[1], нельзя не выразить удивленія, что, приписавъ Подгорному совершеніе такихъ преступныхъ дѣйствій, какъ систематическое „растлѣніе и насилованіе женщинъ и дѣвицъ“, духовные слѣдователи въ то же время не нашли почему-то нужнымъ привлечь его къ судебной отвѣтственности за эти преступленія.
Заключенный въ Суздальскую тюрьму, Подгорный пробылъ въ ней почти цѣлые десять лѣтъ, при чемъ, какъ констатировали отчеты г. оберъ-прокурора Св. Синода, не только не обнаружилъ раскаянія, но, наоборотъ, сидя въ тюрьмѣ, — „продолжалъ оказывать вредное вліяніе“ на своихъ многочисленныхъ послѣдователей путемъ тайной переписки съ ними.
Тѣмъ не менѣе однако, когда въ прошломъ 1903 г. мнѣ пришлось посѣтить Суздальскій монастырь, то я нашелъ Подгорнаго уже не въ тюрьмѣ, а въ монастырской кельѣ, гдѣ онъ жилъ не въ качествѣ
- ↑ Примѣчаніе цензора іеромонаха Александра. Во всякомъ случаѣ, касательно юридическаго характера преступленій противъ вѣры и церкви духовныя лица компетентны не менѣе патентованныхъ юристовъ изъ свѣтской интеллигенціи.
