„человек человеку волк?“ Ведь, волк — волк только для барана, а человек — человеку волк! Как это возникло? Мы знаем это, и об этом распространяться нечего.
Теперь я перейду к другой полосе явлений. Мы знаем: теперь мораль — вещь естественная, но в буржуазном обществе она занимает неестественное положение, не только потому, что ее считают чем-то божественным и сверхъестественным, но и потому, что функционирует она в высокой степени странно. Душа буржуа раздвоена, как у Фауста Гете, одна душа — душа частного собственника и хищника.
Всякий собственник стремится вырасти, расшириться; отсюда каждый буржуа, согласно положения Смита, грезит о том, чтобы прикарманить себе чужое. С другой стороны, он не желает, чтобы чужой прикарманил себе его добро. Поэтому он склонен к тому, чтобы ему все было можно, но другие были бы связаны правилами. Но этого нельзя допустить: такого человека вышибут. Значит, нужны другие правила. Это досадно. Нельзя ли обойти это стеснительное правило? Пока существует вера, выход из этого находят в покаянии, индульгенции. Некоторые рассуждают так: пусть на том свете будет плохо, а на этом свете хочется согрешить. А когда бога нет, дело обстоит еще лучше. Никакого покаяния не нужно, надо бояться только суда, который посадит на скамью подсудимых, да общественного мнения, которое может заклеймить данного буржуа. Общественное мнение может сказать: этот человек уклоняется от правил жизни, без которых человеческое общество невозможно. При чем эти правила могут быть не только предусмотрены государственным законом, но и касаться, например, приличий и т. п. Поэтому, конечно, если вы придете к буржуа и унесете серебряную ложку, он может
