хань погулять. Поливай, дождь, на бабину рожь, на дедову пшеницу, на девкин лен поливай ведром. Дождь, дождь, припусти, посильней, поскорей, нас, ребят обогрей!» Если, вняв увещевательным окликам детворы, небо и впрямь брызнет на землю весенним дождем, то все окликающие, наперебой, кидаются умываться струями «небесной водицы», — что, по словам знающих людей, должно приносить счастье. Когда же, в редкие годы, в этот день ударит первый весенний гром, то стародавний опыт советует молодым женщинам и девушкам — при блеске первых молний — умываться дождем через серебряные, а ещё лучше через золотые, кольца. Этим сохраняется красота и молодость, столь дорогие в глазах их почитателей.
«И на Радоницу Вьюнец и всяко в них беснование», — гласит, между прочим, 25-й вопрос «Стоглава», в укор и порицание народному суеверию. «Вьюнец» или «вьюшник» справляется в деревенской глуши и до наших дней на Фоминой неделе. Этот стародавний обряд, только в остатках уцелевший от всесокрушающей длани беспощадного времени, состоит в хождении под окнами с особыми («вьюницкими») песнями в честь новобрачных, повенчавшихся на Красной Горке. Толпа веселой молодежи, собравшись в условленном месте, двигается из конца в конец селения и начинает «искать вьюнца и вьюницу» (молодых), стучась под каждым окном — с особым припевом-причетом: «Вьюн-вьюница, отдай наши яйцы!» Где нет молодоженов, там от непрошеных гостей отделываются тем, что, подавая несколько яиц, христосуются с кем-нибудь из них. Где же Красная Горка, действительно, повенчала молодую пару, — там этим не откупиться: «вьюнишники» станут петь перед таким домом до тех пор, покуда виновники торжества не выйдут к ним сами и не вынесут всякого угощения: шва, меда, пряников и даже денег. После этого старшой из певунов-весельчаков затягивает благодарственную песню:
|
«Ещё здравствуй, молодой, |
