«Вьюнец-молодец, молодая!» — чем и кончается чествование новобрачных до другого осененного новым счастием дома, где повторяется то же самое.
В некоторых местностях о Фоминой неделе, в субботу, происходит изгнание смерти. Для совершения этого, ведущего свой корень исстари веков обряда сходятся в полночь со всего села старые и молодые женщины и, вооружившись метлами, кочергами, ухватами и всякою домашней утварью, гоняются по огородам за невидимым призраком древнеязыческой славяно-германской Мораны и выкликивают ей проклятия. Чем дольше и ревностнее устрашать гонимый призрак, тем — по мнению суеверной деревни — надежнее избавиться от всякой повальной болезни-«помахи», на предстоящее лето всему селу.
В древние времена соблюдался на Руси, а также и в Литве, обычай — обегать в Фомину субботу кладбища с ножами в руках и с возгласами: «Бегите, бегите, злые духи!» Этим думали облегчить загробные страдания покойников, уходивших из этого мира в страну, где царствовала злая нечисть.
В наши дни все страшное-злое отходит от народных поверий и обычаев, — в них более живучи веселье веселое да радость певучая. А что уцелело из грозных поверий старины, так и то потеряло свой первобытный облик, превратившись в осененный тлетворным духом забвения пережиток былой сознательной жизни. Так — и радоницкие поверья, объединявшие в себе не только радостное, но и грозное. Современная простонародная Радоница является только радостным весенним общением с покойниками, только веселым свадебным временем, только порою воскресающих песен, плясок да хороводов. Недаром в народе живет поговорка о том, что «веселы песни о Масленице, а веселей того — о Радонице». Другое изречение гласит, что «веселая Масленица — беспросыпная горе-пьяница, а гульливая Радоница — светлой радости приятельница». Третье крылатое слово добавляет, словно поясняя оба первых, что «масленые пьяные песни о голодный Велик-Пост разбиваются, колокольным постным звоном глушатся, а радоницкие-вьюнишные по красным горкам раздаются, с семицкими-девичьими перекликаются». Этим песням, по старинному поверью, радуются не только живые, а и мертвые…
