Этот народный праздник был освящен веками как день, когда крестьяне имели право переходить от одного помещика под властную руку другого. Об этом, обыкновенно, заявлялось на Михайлов день, — чтобы для помещика не был неожиданным переход. «Судебник»[1] определял срок последнего более пространно: «за неделю до Юрьева дня и неделю по Юрьеве дне холодном». В «Стоглаве» уложение об этом читалось так: «А в которых старых слободах дворы опустеют, и о те дворы называти сельских людей пашенных и непашенных по старине, как прежде сего было. А отказывати тех людей о сроце Юрьеве дни осеннем, по цареву указу и по старине. А из слобод митрополичьих, из архиепископльих и епископльих и монастырских, которые христиане похотят идти во град на посад, или в села жити, и тем людям идти волно о сроце Юрьеве дни с отказом по Нашему Царскому указу».
Переход крестьян, согласно с приведенным уложением, совершался на том условии, что они, поселяясь на помещичьей земле, обязывались беспрекословно исполнять все приказания помещика, нести на себе тягло всех обычных повинностей, взносить в условленные сроки все подати — «по положению». Отходя от помещика, они должны были рассчитаться оброками полностью «за пожилое», — причем помещик не мог требовать ничего лишнего, как не имел права и удерживать не желавших оставаться в его вотчине. Сделки совершались при «послухах» (свидетелях) с обеих договаривающихся сторон. «Уговор лучше денег!» — говорит народ: — «Ряда города держит!» Так было и в этом случае. Царское уложение ограждало, при этом, своим словом властным и смерда, и боярина. Крестьянин, снявшийся с земли помещичьей «тайным уходом», подвергался строгой каре законов; равно и помещик, не соблюдавший, во всей полноте, освященный царскою волей «старины», наказывался пенею. «Крепки ряды Юрьевым днем!», — гласило старинное народное слово и продолжало: «Мужик болит и сохнет по Юрьев день!», — «На чью долю потянет поле, то скажет холодный Юрий!», «Мужик — не тумак, знает, когда живет на белом свете зимний Юрьев день».
↑Судебник — свод законов, составленный, по воле Иоанна 111-го, дьяком Владимиром Гусевым в 1497-м году и применявшийся на Руси до 1550 года, когда был заменен новым — составленным Иоанном IV-м Грозным.