шел я по тухтухту (на охоту), взял с собой тавтавту (собаку), нашел я храп-тахту (медведя); кабы не тавтавта, съела бы меня храп-тахта!» О том, как собирает медведь дань с народа пчелиного, существует немало всяких россказней.
По медвежьему хотенью и зима студеная длится: как повернется он в свое берлоге на другой бок, так и зиме ровно половина пути до весны осталась.
Волк, лиса и заяц стоят следом за медведем, лесным воеводою, в словесном воспроизведении народной Руси, причем каждый из этих трех представителей дикого звериного царства вносит в общую картину последнего свои, только ему одному присущие, черты. Первый является ярким воплощением злобного хищничества; вторая — сама хитрость, умеющая заметать хвостом следы своей вороватости; третий — воплощенная трусость и незлобивость. Самыми выразительными для них можно назвать присловья: «Из-под кустика хватыш!» (волк), «В чистом поле увертыш!» (лиса) и «Через путь предыш!» (заяц). Едва ли возможно точнее определить в немногих словах весь их нрав-обычай.
Еще лучше медвежьей знакома волчья повадка русскому пахарю, то и дело приходится ему сталкиваться лицом к лицу с этим хищником: то зарежет он корову, забредшую из стада в лес, то дерзко ворвется в самую средину стада и выхватит овцу-другую, а то даже заберется темной ночью на двор, если голоден очень. «Волка ноги кормят!» — говорит народная Русь, а сама приговаривает: «Не за то волка бьют, что сер, а за то, что овцу съел!» Но тут же и применяет она волчьи качества к своему брату-человеку, не отдавая предпочтения последнему: «Двуногий волк опаснее четвероногого!», «Сытый волк смирнее ненасытного человека!» Сплошь да рядом можно услышать такие пословицы-поговорки, как: «Стань ты овцой, а волки готовы!», «Выть тебе волком (с голоду) за твою овечью простоту!», «Пастухи воруют, а на волка поклеп!», «Видать волка и в овечьей шкуре!», «Пустили волка в хлев!», «Сказал бы словечко, да волк недалечко!» Видит краснослов-народ около себя всяких хищников, но, и видя, не сидит из предосторожности у себя по запечью: «Волков бояться — в лес не ходить!» — говорит он, выходя прямо к ним навстречу. Слышит мужик-простота, что обок с ним возводят на кого-нибудь злую напраслину, невольно вырывается у него поговорка: «И то бывает, что овца волка съедает!» Пригляделся он к хищному люду: «Не кла-