ванной раковины показываютъ, что это орудіе встрѣчалось во многихъ формахъ. Чипчасы, повидимому, пользовались крючками для пусканія пращей. На расписанной вазѣ изъ Трухильо, въ видѣ оружія въ рукахъ перуанцевъ изображены палицы, которыя внизу заканчиваются остріемъ, а палицы ихъ дикихъ противниковъ — звѣздой (см. рис., стр. 663). У первыхъ были небольшіе четвероугольные, у послѣднихъ неболыніе круглые щиты. Сумки на перевязи, съ украшеніями въ видѣ линій или головъ (см. рис., стр. 643), въ нѣкоторыхъ случаяхъ могли заключать въ себѣ и отрубленныя головы. Луки изготовлялись изъ упругаго дерева, въ Перу — изъ пальмы чонта; нѣкоторые изъ нихъ были высотою въ человѣческій ростъ, а другіе — гораздо меньше. На стрѣлы изъ мягкаго насаживались наконечники изъ твердаго дерева. Матерьялъ для этихъ наконечниковъ доставляли также рыбьи кости, кости птицъ и млекопитающихъ и камни; металлъ въ самомъ Перу рѣдко употреблялся для этой цѣли. Вещи для украшенія изъ камня и раковинъ изъ Юкатана. (Берлинскій музей народовѣдѣнія.) Ср. текстъ, стр. 637.Вещи для украшенія изъ камня и раковинъ изъ Юкатана. (Берлинскій музей народовѣдѣнія.) Ср. текстъ, стр. 637. Наконечники стрѣлъ изъ обсидіана составляютъ самыя обычныя находки вблизи развалинъ Гватемалы. О ядовитыхъ стрѣлахъ мы ничего не знаемъ. При рыбной ловлѣ употреблялись гарпуны съ каменными остріями. Пращи изготовлялись изъ растительныхъ волоконъ или человѣческихъ волосъ. Въ Боливіи ихъ и теперь еще употребляютъ, какъ головныя повязки. Въ древне-перуанскихъ муміяхъ трудно опредѣлить, гдѣ праща переходитъ въ лобную повязку. Въ рисункахъ на вазахъ праща служитъ оружіемъ перуанцевъ, сражающихся съ дикарями, пользующимися лукомъ и стрѣлами. Метательнымъ оружіемъ служили также копья, отчасти вилообразно расщепленныя, которыя бросались съ помощью веревки или ремня (вспомнимъ при этомъ метательную веревку новокаледонцевъ; ср. стр. 227), а отчасти такія, которыя по бокамъ усажены были острыми кусками обсидіана и бросались рукой; мексиканцы метали даже оперенныя копья, высотою больше человѣческаго роста. Гарпунообразныя метательныя копья пускались въ дѣло въ первыхъ сраженіяхъ съ Кортесомъ. Копье въ три метра длины, съ семью расходящимися клинками, усаженными обсидіаномъ, напоминающее копье съ зубами акулы полинезійцевъ (ср. стр. 208), входило въ вооруженіе мексиканскихъ воиновъ. Они носили во времена испанцевъ деревянные мечи, на обѣихъ сторонахъ которыхъ былъ вставленъ рядъ острыхъ кусковъ обсидіана; эти мечи, по признанію самого Б. Діаса, рѣзали даже лучше испанскихъ, но скоро притуплялись. Намъ удалось видѣть изогнутый клинокъ изъ кремня, въ 40 сант. длиною, изъ Кобана. Лучшаго качества, но менѣе распространены были мѣдные мечи перуанцевъ; изъ нихъ, къ сожалѣнію, повидимому, ни одинъ не дошелъ до насъ, но Сквиръ утверждаетъ, что на древнихъ черепахъ въ Чиму онъ видѣлъ слѣды ударовъ меча. Въ Перу, рядомъ съ боевой сѣкирой, въ рукахъ каждаго вождя была звѣздообразная боевая булава (гуаманчуай). Это оружіе близко наноминаетъ меланезійскую каменную палицу (см. рис., стр. 351); его просверленные, тяжелые
