с.-д., военным организациям, жалования 50 руб., на проезд 100 руб.».
Трусевич. — Не знаю… Вероятно.
Председатель. — Вы считаете это тоже нормальным?
Трусевич. — Нет, это едва ли нормально. В сущности, это должен был делать тот, кто сносился с Шорниковой. Не помню даже, в мое время это было или нет…
Председатель. — Это было 19 марта 1908 года. Она снабжена свидетельством о благонадежности, служит в обществе Красного Креста, рекомендуется в качестве специалистки по с.-д. военным организациям во Владивосток, и эта рекомендация во Владивостоке принимается. (Предъявляет документ.) Вы не знаете, чей это почерк?
Трусевич. — Не помню.
Председатель. — И это делается в реформированном вами департаменте полиции! Затем, это дело имеет продолжение. Недогадливый начальник казанского жандармского управления 19 сентября сообщает департаменту полиции, что циркуляром от 2 августа текущего года разыскивается Екатерина Шорникова, подлежащая обыску и аресту. «В дополнение записки моей от 12 сего сентября за № 9681, имею честь просить указаний вашего высокоблагородия, как следует поступить в данном случае. Полковник Калинин». Вы знаете, что делает тогда департамент полиции?… «Телеграфировать лично. Циркуляр не применять, руководствоваться телеграммой 20 ноября 1907 года за № таким-то». Эта подпись не ваша, а Климовича. Вы об этом не знали?
Трусевич. — Я должен сказать, что о Шорниковой, как о личности, которая принимает участие в департаменте, понятия не имел.
Председатель. — Вам известно, что эта история имеет продолжение? Что Шорникова не удовлетворилась местом в общине казанского Красного Креста, пожелала быть сиделицей винной лавки, и что на залог, который требуется от сиделицы, ей высылается из департамента полиции 300 руб. Я должен предупредить, что это было после того, как вы ушли.
Трусевич. — Откуда же мне это знать! Я порвал все сношения не только с департаментом, но и со всем его личным составом.
Председатель. — Значит, этот вопрос о заарестовании Шорниковой проходил, когда вас уже не было? Это было в 1913 году. Теперь, что вам известно по делу Никитенко?
Трусевич. — Я прошу вас не забывать, что все это было десять и более лет тому назад.
Председатель. — Это дело коллективного творчества Герасимова и Спиридовича. Оно только докладывалось вам, но шло мимо вас. Это знаменитое дело о приготовлении к цареубийству. Дело
