ным для наблюдения, конечно, был третий элемент, — все эта организации, со всеми подходами против Думы, с этими крикливыми речами, субсидируемыми газетами и т. д. Это все легко подвергается наблюдению. Несколько труднее можно было наблюдать конспиративную сторону этих союзов и дружин, с их террористическими попытками. Но это тоже более или менее прошло перед нашими глазами, потому что ряд покушений, ряд убийств, вызывал запросы в Государственной Думе, наши обвинения к союзу русского народа, его вождям. Затем, были процессы, правда, затушеванные весьма, но все-таки выяснившие положение дел достаточно: процесс финляндский, по убийству Герценштейна, материал для процесса Иоллоса, которые нам все-таки становились известны. Так что по всему этому можно раскрывать первичные формы, которые имела деятельность темных сил в ту пору, когда данные народу уступки казались такими еще недавними, свежими, и, казалось, что можно их взять назад. Словом, эта борьба времени первых двух Дум шла остро, там терроризм практиковался самым решительным образом. Мне лично приходилось на себе это испытывать. В момент первых двух Дум и в начале третьей Думы я был одним из объектов довольно систематического преследования со стороны союзников. Затем, когда цель была достигнута, положение 3 июня издано, подобрана Дума, социальный состав которой вполне соответствует желанию правительства, с которым правительство может итти, тогда мы видим новый фазис — террористическая деятельность отмирает. Вообще говоря, это была рискованная форма и неудобная, хотя она была инсценирована у тех и других кругов, о которых я говорил. Но связи с этой формой деятельности, конечно, они никогда не сознавали. Только в исключительных случаях мы находили ниточки, которые шли дальше и выше, но обыкновенно круг замыкался мелкими людьми, и мелкие люди попадали в процессы, даже не средние инспираторы, как Дубровин, — его трудно было вытащить, — а тот, кто выше, совсем скрывался во тьме. После того, как победа достигнута, социальные элементы представительства заменены в желательном смысле, происходит некоторое отмирание в террористической деятельности. В ней не признаются, ее отрицают. Самое большее, что делают, это прикрывают прежних виновников, дают средства скрыться, жить где-нибудь на окраинах России, не попадаясь в руки юстиции. Так что эта деятельность ликвидируется. Другая деятельность политических организаций продолжается уже в корне оппозиционной борьбы в парламентских формах, опять-таки, повидимому, эти люди получают поддержку. Они получают большой приход материальных средств во времена выборов, когда у правительства является надежда провоцировать выборы при их помощи. Поэтому, действительно, ко времени выборов приурочивается и расцвет их деятель-
