слишком рано сделать. Вот. Конечно, против этого аргумента никто не мог бороться. Никто из представителей правительства и министров не мог бороться против мысли, которая была высказана в акте, но существовало отрицательное отношение к нему, что не во время таких великих событий возможен акт. И против этого мы боролись. Нам казалось, что с назначением кн. Енгалычева могут быть перемены в отношениях. Мы первый год не настаивали на немедленной перемене, понимая всю трудность, в которой находилось и правительство, и вся Россия. Но только со временем, когда мне лично показалось, после того, что я здесь видел и после кое-каких сообщений из края, что так дальше итти нельзя, что вся политика России, направленная не к немедленному удовлетворению тех нужд и желаний, которые я находил после уже воззвания верховного главнокомандующего необходимым удовлетворить, что действия в направлении более или менее отрицательном роняют доверие к России и народа, я счел необходимым написать ту записку, апреля — мая 1915 года, чтобы дать толчок к конкретному исполнению обещаний. Должен обратить ваше внимание, что записка составлена (потом события пошли очень скоро) именно в то время, когда были самые крупные успехи русской армии. После русские войска отошли из Галиции. Мы думали, что успехи примут твердую почву, что не будет неудач, которые потом были. Я считал нужным представить требования польского народа в виду того, что Галиция занята русскими войсками, что даже в известную минуту, так сообщал мне письмом Янушкевич, существовала опасность для Кракова быть занятым.
Председатель. — Значит, вам отвечали: сперва война, а потом свобода? Вам говорили — «несвоевременно»?
Гр. Велепольский. — Несвоевременно.
Председатель. — Ваши аргументы понятны. Но какими аргументами вам возражали? Пытались вы вскрыть содержание слова «несвоевременно»?
Гр. Велепольский. — На это очень легко ответить. В такой момент, что в то время, когда войска находятся в крае, когда военная власть — первая власть, нельзя практически ввести многое, потому что управление краем не находится вполне в руках данных министерств или данной гражданской власти.
Председатель. — Но вы не пытались стать на ту точку зрения, что необходимо издать законы и тем реализовать обещания?
Гр. Велепольский. — Конечно, законы издавать очень трудно, потому что для законов должны быть приглашены законодательные палаты, но мы стояли за то, что все циркуляры, которые были, по нашему мнению, циркулярами данного министерства, нужно отменить. И в моей записке (она находится в бумагах совещания), на целом ряде фактов, я указывал главную линию, по которой должна итти законодательная работа. А в другой части (или
