Хвостов. — И оскорбления дочери, мне казалось, было достаточно; а о том случае я понятия не имел. Я помню этот скандал на пароходе. Это дело министерства юстиции. Я не знаю, куда его передали. В министерстве внутренних дел это дело было бы у меня, я должен был на него обратить внимание. Да к тому же дело было за тридевять земель. Что же могло быть ярче этого случая, о котором я докладываю?
Председатель. — Вы не можете отрицать, что дело, известное вашему дядюшке, министру юстиции, было известно вам.
Хвостов. — Оно было при Щербатове послано из министерства внутренних дел в министерство юстиции.
Председатель. — Да, я знаю, что Щербатов не опирался на Распутина. Наше внимание останавливается на том, что вы говорите: вы боролись с Распутиным, в ваших руках такой резкий факт, констатированный подлежащей властью, случай оскорбления не только дочери, но и жены царствовавшего тогда императора, и вы, борясь с ним, не доводите этого до сведения царя, а до сведения Распутина доводите, что такой факт есть?
Хвостов. — Я не доводил, это было дело Белецкого. Белецкий, может быть, доводил. Так как это было еще при Щербатове, то я не обращал внимания. Это был факт, прошедший мимо моих рук.
Председатель. — Вы изволили сами признать, что в ваше время Распутин играл крупнейшую роль.
Хвостов. — Я обратил внимание на те факты, которые были при мне, а на те факты, которые были до меня, я не обратил внимания, потому что они были у других министров. Зачем же я буду докладывать все то, что было 10 лет тому назад? Те факты, которые были при мне, я записывал. Они собирались в особую тетрадь, и их я мог докладывать государю. Если бы я стал докладывать о фактах, бывших до меня, он мог бы сказать: «Я знаю об этом от бывших министров». Мог Щербатов доложить, мог министр юстиции доложить. Этот факт, очевидно, лежал где-нибудь, как записочка, у Виссарионова и у Белецкого, они ею, оперировали и, таким образом, держали Распутина в руках. Что было в мое время, то я докладывал с определенной верностью. И этого никто не может отрицать, потому что есть упоминание в письме моем императору.
Председатель. — В вашу комбинацию: Андроников, Белецкий, и Распутин, входила также и Вырубова, то-есть вы действовали, с одной стороны, на Распутина, а с другой стороны — на Вырубову?
Хвостов. — Ну да, это было почти то же самое. Мне нужно было продержаться, пока я не окрепну настолько, что получу возможность действовать на бывшего императора непосредственно; чтобы до этого момента меня не вытолкали вон.
