Один из его заместителей и также впоследствии святой, митрополит Иона, поддерживал великого князя. Василия Васильевича в его неправой борьбе с Дмитрием Шемякою, отлучил последнего от церкви, что по тогдашним понятиям равнялось полному лишению всяких прав[1].
Другой из преемников Петра, тоже причисленный к святым, митрополит Алексей, принимал самое живое участие в преследовании великим князем московским Дмитрием Ивановичем родственников литовского князя Ольгерда и дошел в этом отношении до такой низости, что помог заманить в Москву великого князя тверского Михаила Александровича (шурина Ольгерда), где тот был заключен в тюрьму, откуда вырвался лишь благодаря вмешательству ханского представителя[2].
Но особенно сильную поддержку царской и княжеской власти оказывало духовенство в вопросах, связанных с религиею, где оно было полновластным хозяином и распоряжалось простодушными верующими, действительно, как стадом, лишь для подслащения пилюли именуемым Христовым.
И когда являлась необходимость воздействовать на это Христово. стадо, путем ли открытия мощей или канонизацией новых угодников, церковные иерархи шли на это очень охотно, с большой предупредительностью причисляя к лику святых кого только угодно.
Услужливость церковной иерархии простиралась в этом направлении до того, что сопричисление к лику святых совершалось. очень часто даже без постановлений поместного собора (которому по законоположениям церкви одному только и принадлежит право. возводить во святые), а простым распоряжением отдельных иерархов: патриархов, митрополитов и даже рядовых епископов.
Так, Леонтий, епископ ростовский, сопричтен был к лику святых одним из заместителей его на ростовской кафедре, епископом Иоанном (в 1190 году); канонизация упомянутого выше митрополита Петра совершена была заступившим его место митрополитом Феогностом (в 1339 году); Даниил переяславский и Иродион илоезерский канонизованы были распоряжением патриарха Никона (в 1653 году)[3].
