ніе охватило Императора, какъ будто и его пожирало окружавшее пламя. Онъ быстрыми шагами обходилъ всѣ свои аппартаменты, резкими, порывистыми движеніями обнаруживая свое мучительное безпокойство. Онъ то принимался за свою спѣшную работу, то оставлялъ ее, стремительно бросаясь къ окнамъ, чтобы наблюдать за усиленіемъ пожара. Рѣзкія и отрывистыя восклицанія вырывались изъ его стѣсненной груди: «Какое ужасное зрѣлище! Это они сами! Столько дворцовъ! Какое невероятное рѣшеніе! Что за люди! Это скиѳы!»
Отъ мѣста пожара Наполеона отдѣляли обширное пустое пространство земли и Москва-рѣка съ ея обѣими набережными; и, тѣмъ не менѣе, оконныя стекла, къ которымъ онъ прислонялся, сдѣлались уже горячими, а пожарные, стоявшіе на желѣзной крышѣ дворца и безпрестанно очищавшіе ее, не успѣвали отбрасывать огненныя головешки, все устремлявшіяся къ этому мѣсту.
Тутъ еще прошелъ слухъ, что подъ Кремлемъ заложены мины: это было говорено русскими и подтверждалось документами; нѣсколько слугъ потеряли голову при этомъ извѣстіи; военные стали хладнокровно дожидаться приказанія Императора и рѣшенія своей участи, но на всю эту тревогу Наполеонъ отвѣчалъ лишь скептической улыбкой.
Онъ по-прежнему нервно ходилъ по комнатѣ,
ніе охватило императора, как будто и его пожирало окружавшее пламя. Он быстрыми шагами обходил все свои аппартаменты, резкими, порывистыми движениями обнаруживая свое мучительное беспокойство. Он то принимался за свою спешную работу, то оставлял её, стремительно бросаясь к окнам, чтобы наблюдать за усилением пожара. Резкие и отрывистые восклицания вырывались из его стесненной груди: «Какое ужасное зрелище! Это они сами! Столько дворцов! Какое невероятное решение! Что за люди! Это скифы!»
От места пожара Наполеона отделяли обширное пустое пространство земли и Москва-река с её обеими набережными; и, тем не менее, оконные стекла, к которым он прислонялся, сделались уже горячими, а пожарные, стоявшие на железной крыше дворца и беспрестанно очищавшие её, не успевали отбрасывать огненные головешки, всё устремлявшиеся к этому месту.
Тут еще прошел слух, что под Кремлем заложены мины: это было говорено русскими и подтверждалось документами; несколько слуг потеряли голову при этом известии; военные стали хладнокровно дожидаться приказания императора и решения своей участи, но на всю эту тревогу Наполеон отвечал лишь скептической улыбкой.
Он по-прежнему нервно ходил по комнате,
