слушаетъ ни одного предложенія. Въ данное время года Россія чувствуетъ, что все благопріятствуетъ ей, да и кромѣ того эта попытка повредитъ намъ, доказавъ, насколько мы нуждаемся въ мирѣ, и обнаружитъ всю безвыходность нашего положенія!»
Онъ еще прибавилъ, что чѣмъ замѣтнѣе будетъ посредникъ, тѣмъ замѣтнѣе будетъ наша тревога и такимъ образомъ ему повезетъ меньше, чѣмъ всякому другому, тѣмъ болѣе, что онъ долженъ будетъ ѣхать, заранѣе предчувствуя неудачу. Императоръ рѣзко оборвалъ этотъ разговоръ следующими словами: «Ну что же, я пошлю Лористона!»
Этотъ послѣдній увѣрялъ, что и онъ со своей стороны указывалъ на препятствія и что, будучи вызванъ на откровенность самимъ Императоромъ, онъ далъ совѣтъ въ тотъ же день начать отступать, направляясь къ Калугѣ.
Раздраженный Наполеонъ съ горечью возразилъ ему, что онъ любитъ лишь самые незатѣйливые несложные планы, предпочитаетъ дороги лишь прямыя и широкія, въ родѣ той, по которой онъ пришелъ и по которой сможетъ вернуться только послѣ заключенія мира.
Затѣмъ, показывая Лористону, какъ и герцогу Виченскому, письмо, написанное имъ Александру, онъ приказалъ ему пойти добиться у Кутузова пропуска въ Петербургъ. Въ заклю-
слушает ни одного предложения. В данное время года Россия чувствует, что всё благоприятствует ей, да и кроме того эта попытка повредит нам, доказав, насколько мы нуждаемся в мире, и обнаружит всю безвыходность нашего положения!»
Он еще прибавил, что чем заметнее будет посредник, тем заметнее будет наша тревога и таким образом ему повезет меньше, чем всякому другому, тем более, что он должен будет ехать, заранее предчувствуя неудачу. Император резко оборвал этот разговор следующими словами: «Ну что же, я пошлю Лористона!»
Этот последний уверял, что и он со своей стороны указывал на препятствия и что, будучи вызван на откровенность самим императором, он дал совет в тот же день начать отступать, направляясь к Калуге.
Раздраженный Наполеон с горечью возразил ему, что он любит лишь самые незатейливые несложные планы, предпочитает дороги лишь прямые и широкие, вроде той, по которой он пришел и по которой сможет вернуться только после заключения мира.
Затем, показывая Лористону, как и герцогу Виченскому, письмо, написанное им Александру, он приказал ему пойти добиться у Кутузова пропуска в Петербург. В чение
