за нимъ туда-же пришли 12-го числа и передневали.
Здѣсь въ первый разъ, послѣ пяти-мѣсячной ретирады и преслѣдованія, увидѣли мы, хотя въ раззоренномъ, но не выжженномъ мѣстечкѣ, жителей—Жидовъ. Не смотря на отвратительныя фигуры этихъ обманщиковъ, мы довольно обрадовались найдя живыя существа человѣческія, въ теплыхъ жилищахъ, съ семействами; а какъ они въ самой скудости чѣмъ нибудь да питались, то и мы, кромѣ сухарей, могли достать отъ нихъ за деньги кой какихъ припасовъ. Сначала показывались только однѣ старыя Жидовки; потомъ, видя наше смиреніе и деньги, явились Жиды. Обласканные, они разговорились о претерпѣнномъ ими раззореніи отъ Французовъ, которымъ принуждены были угождать.—«Но мы-же знали—говорилъ одинъ Жидъ—что имъ худо будетъ; у нашего Государя сила войска, сила народа—такъ и сбылось. Якъ услыхали мы, же Французи заграбили и сожгли Москву, то-то спугались! Наши Раввины на всихъ Евреевъ наложили постъ: двѣнадцать дней мы ничего ни пили, ни ѣли, и не выходили изъ школы; все молились Богу, жебъ Москали звернулись—такъ и сбылось. Теперь помогай Богъ вашимъ и нашимъ; Французи
