Не помнитъ про подвигъ любви и отваги,
И мѣсяцъ, забывъ, какъ дрожалъ предъ измѣной,
Безмолвенъ, раздробленъ въ рѣчномъ саркофагѣ!
Не помнит про подвиг любви и отваги,
И месяц, забыв, как дрожал пред изменой,
Безмолвен, раздроблен в речном саркофаге!
Далекій Сиріусъ, холодный и нѣмой!
Изъ ночи въ ночь надменно
Сверкаешь ты надъ сумрачной землей,
Царишь надъ бѣдственной вселенной.
Владыка Сиріусъ, не внемлющій мольбамъ,
Непобѣдимый мститель!
Предъ алтаремъ ненужный ѳиміамъ
Тебѣ затеплилъ твой служитель.
Ты чуждъ намъ, Сиріусъ! но твой холодный лучъ
Сжигаетъ наши жатвы.
Губи меня! и отравляй! и мучь!
И отвергай съ презрѣньемъ клятвы!
Тебѣ, о, Сиріусъ, не знающій людей,
Я возношу моленья,
Среди толпы, и въ хижинѣ своей,
И въ мигъ послѣдній упоенья!
Далекий Сириус, холодный и немой!
Из ночи в ночь надменно
Сверкаешь ты над сумрачной землей,
Царишь над бедственной вселенной.
Владыка Сириус, не внемлющий мольбам,
Непобедимый мститель!
Пред алтарем ненужный фимиам
Тебе затеплил твой служитель.
Ты чужд нам, Сириус! но твой холодный луч
Сжигает наши жатвы.
Губи меня! и отравляй! и мучь!
И отвергай с презреньем клятвы!
Тебе, о, Сириус, не знающий людей,
Я возношу моленья,
Среди толпы, и в хижине своей,
И в миг последний упоенья!
