жавшую с отрядом, чтобы указывать для расстрела самых опасных революционеров), — то вы не удивитесь, если среди осужденных трибуналами и среди заложников найдете значительное число пасторов. Предо мною снимок трупов 5 заложников-пасторов, расстрелянных нашими товарищами 22 мая вместе с 30 баронами за предательское нападение на Ригу. Но я имею верные сведения, что на широкие массы в Риге и Латвии этот акт народного гнева произвел лишь благоприятное впечатление. (В ответ на это немецкими кровожадными генералами в Риге в течение 2 недель расстреляно 4500 рабочих, это по их же данным.) Столь ненавистна широким массам в Латвии власть церкви и их слуг!
А школа? Мы освободили школу от церкви, но мы не были в силах освободить ее от духовного плена буржуазии. Куда делись те революционные учительские кадры, которые играли в 1905 году такую видную роль и Латвии? Ныне они занимались непростительным саботажем. Когда мы им дали возможность осуществить в жизни идеалы лучших своих представителей, они не нашли ничего другого, как выбрать в своем профессиональном обществе самое реакционное правление. Странное дело, как раз в высшем учебном заведении, преобразованном нами из прежнего политехнического института, как будто бы взял верх более бодрый и современный дух, чем в народной трудовой школе. Рабочий запишет это себе на память.
Конечно, фронт отобрал у нас все живое для своих нужд. Все широкие начинания, детские сады, воспитательные дома новейшего типа и т. д., и т. д. не могли быть осуществлены при незначительном преданном нам персонале. Но я всегда с удовольствием вспоминаю аудиторию учительниц и воспитательниц на курсах, открытых нами незадолго до падения Риги. От вас, товарищи, трудовой народ Латвии ждет умственного освобождения своего молодого поколения.
Освобождение школы от церкви, отделение церкви от государства, предоставление полной свободы антирелигиозной пропаганды и даже использование части созданного церковью аппарата, служившего для угнетения в целях освобождения рабочего класса, — это тот крупный вклад, который внесло Советское Правительство Латвии и который не забудет трудовая Латвия.
Новое законодательство и сообщения с мест.
Важнейшими законоположениями Рабоче-Крестьянского Правительства в области гражданской метрикации являются: во-первых, изданный еще 18-го декабря 1918 года декрет о гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния и, во-вторых, „кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном в опекунском праве“, принятый В. Ц. И. К. 16-го сентября 1918 года.
Как правительственный акт позднейшего происхождения, „Кодекс законов“, конечно, имеет все преимущества перед ранее изданными декретами, инструкциями и циркулярами по делу гражданской метрикации: „там мы находим лишь сырой, необработанный материал, отрывочные и несогласованные друг с другом постановления; там лишь в самых общих чертах указаны пути, по которым новое право должно следовать в этой области; новый кодекс систематизирует этот законодательный материал, в ряде постановлений развивает заложенные в нем идеи, дает определенные указания там, где в декретах только намек, заполняет пробелы, а иногда, не ограничиваясь этим, дает и совсем новые самостоятельные построения“[1].
Мы не будем брать на себя здесь труд пересказа на этих страницах содержания, как декрета от 18 декабря 1918 г., так равно и нового кодекса. Предположим, что основные положения
- ↑ З. Теттенберн. Введение. 1-й кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве. Москва. Издание Н. К. Ю. 1918 г. Стр. 10.
