ся с Татарскими полками.“ А посла Семена Мелива́, да Игнатія Крѣня́, Фому Тинина, Петра Юрскаго[1], Карпа Алексина, Петрушу[2] Чю́рикова і’ иныхъ многихъ с ними[3], а посла и рече Князь Великіи брату своему Князю Владимеру: „Поспѣшимъ, братіе, противу безбожныхъ сихъ[4], не оутулимъ лица своего от поганыхъ[5]; аще смерть случится намъ, тамо дома живучи едина кому оумрети же: отъ смерти бо, брате, не избыти.“[6] Всякъ же идый путемъ, призывая и Бога на помощь, и сродники своя Рускія Князи Бориса и Глѣба.
Слышавъ же то Князь Олгъ Резанскіи, что Князь Димитрей Ивановичь собра многи рати, и иде во сретеніе безбожному Царю Мамаю, а сердцемъ неупално и твердою своею вѣрою крѣпъко хощетъ с погаными видѣтися[7], имѣя оупованіе на Бога Вседержителя. Князь Олгъ Резанскій и нача[8] преходити отъ мѣста на мѣсто и глаголати со всѣмі бояры: „Начальному дѣлу неудобь бы-
- ↑ К. Оболен. Горскаго.
- ↑ Ерм. Петрюнцо Чириково.
- ↑ Ерм. приб: вѣдомцовъ.
- ↑ Ерм. Печенѣгъ и утолимъ лица своя отъ безстудія ихъ. К. Оболен. Татаръ.
- ↑ К. Оболен. отъ безстудія ихъ — то не смерть, а животъ есть.
- ↑ ср. въ Игор. п. припѣвку Бояна: „ни хытру, ни горазду суда Божіа (т. е. смерти,) не минути.“
- ↑ Никон. л. IV, 279. VIII, 71. 171.
- ↑ Ерм. приб: блюстися и съ мѣста на мѣсто преходити со единомысленными своими.
