Вышеупомянутый на всякій случай состоялъ въ слѣдующемъ:
„Я не могу ничего сказать теперь — и дамъ вамъ знать въ Ути.“
(Адресовано) Генералу Морганъ. (Подпись). K. H. (К. Х.) Извлеченія 5 и 6 изъ писемъ г-жи Блаватской въ 1880 г., повидимому изъ Симлы къ г-жѣ Куломбъ въ Бомбей, бросаютъ нѣкоторый свѣтъ на вышеупомянутое перенесеніе папиросъ и т. д.
„Я прилагаю сюда листикъ папиросной бумаги. Я положу другую половину папиросы за бюстъ королевы, куда я положила мои волосы въ тотъ же день или въ субботу. Тамъ ли еще волосы? а папироса все еще подъ крышкой?“
На чистой страницѣ письма, изъ котораго взято это мѣсто, г-жа Блаватская приписала:
Сдѣлайте изъ этого половину папиросы. Позаботьтесь объ краяхъ.
На клочкѣ бумаги, по словамъ г-жи Куломбъ, тоже сопровождавшемъ папиросную бумагу, написано:
„Сверните папиросу изъ этой половины и свяжите волосами Е. П. Б. и положите на верхъ шкапа (shrine), сдѣланнаго Уимбриджемъ, въ самый дальній уголъ къ стѣнѣ направо. Сдѣлайте это скорѣе“.
„Я думаю, что дѣло съ платкомъ не удалось. Оставимъ это. Но пусть всѣ инструкціи останутся по-прежнему для магараджъ Лагора или Бенареса. Всѣ бѣснуются, чтобы видѣть что-нибудь. Я вамъ напишу изъ Амритзира или Лагора, мои волосы были бы не дурны на вершинѣ башни Сіона, но положите ихъ въ конвертъ — интересное sachet — и осторожно его повѣсьте, или же повѣсьте въ Бомбеѣ — выберите только хорошенькое мѣсто. Пишите мнѣ въ Амритзиръ до востребованія, затѣмъ къ 1-му въ Лагоръ. Адресуйте ваши письма на мое имя. Ничего больше для С. — онъ видѣлъ достаточно. Боюсь опоздать на почту, до свиданья. Положили ли вы папироску на маленькій шкапъ Уимб — “…
„О мой бѣдный Кристофоло! И такъ онъ умеръ и вы его убили? О, мой милый другъ, еслибы вы знали, какъ бы я желала, чтобы онъ ожилъ! Мое благословеніе моему бѣдному Кристофоло. Всегда ваша.
По словамъ г-жи Куломбъ, это письмо заключаетъ жалобы г-жи Блаватской по поводу уничтоженія куклы, употреблявшейся для явленій Кутъ-Хуми, такъ какъ Кристофоло былъ „оккультическимъ“ именемъ Кутъ-Хуми. Г-жа Куломбъ говоритъ, что сожгла куклу „въ припадкѣ отвращенія къ обману“, но что впослѣдствіи сдѣлала новую. Слѣдующее (8) письмо важно во многихъ отношеніяхъ. Куломбы очевидно предполагались знающими всѣ привычки и обычаи братьевъ. Названіе „Король“, по словамъ m-me Куломбъ, относилось къ м-ру Падша, а „два письма“ посланныя г-жею Блаватской г-жѣ Куломбъ, (подъ именемъ Е. Кёттингъ), опять таки по ея словамъ, документы, касавшіеся махатмы. Общія условія передачи подобныхъ документовъ приводятся въ 9 и 10 письмахъ.
Милые мои друзья.
„Ради Бога не думайте, что я васъ забываю. Я просто не имѣю времени перевести духъ — вотъ и все! Мы въ самомъ величайшемъ кризисѣ, и я не должна терять головы. Я не могу и не смѣю ничего вамъ писать. Но вы должны понять, что безусловно необходимо, чтобы въ Бомбеѣ что-нибудь случилось пока я здѣсь. Король и Дам. должны видѣть и имѣть посѣщеніе одного изъ нашихъ „братьевъ“ и — если возможно, первый долженъ получить письмо, которое я пришлю. Но еще необходимѣе ихъ видѣть. Письмо должно бы упасть ему на
Вышеупомянутый на всякий случай состоял в следующем:
«Я не могу ничего сказать теперь — и дам вам знать в Ути».
(Адресовано) Генералу Морган. (Подпись). K. H. (К. Х.) Извлечения 5 и 6 из писем г-жи Блаватской в 1880 г., по-видимому из Симлы к г-же Куломб в Бомбей, бросают некоторый свет на вышеупомянутое перенесение папирос и т. д.
«Я прилагаю сюда листик папиросной бумаги. Я положу другую половину папиросы за бюст королевы, куда я положила мои волосы в тот же день или в субботу. Там ли еще волосы? а папироса все еще под крышкой?»
На чистой странице письма, из которого взято это место, г-жа Блаватская приписала:
Сделайте из этого половину папиросы. Позаботьтесь об краях.
На клочке бумаги, по словам г-жи Куломб, тоже сопровождавшем папиросную бумагу, написано:
«Сверните папиросу из этой половины и свяжите волосами Е. П. Б. и положите на верх шкафа (shrine), сделанного Уимбриджем, в самый дальний угол к стене направо. Сделайте это скорее».
«Я думаю, что дело с платком не удалось. Оставим это. Но пусть все инструкции останутся по-прежнему для магарадж Лагора или Бенареса. Все беснуются, чтобы видеть что-нибудь. Я вам напишу из Амритзира или Лагора, мои волосы были бы недурны на вершине башни Сиона, но положите их в конверт — интересное sachet — и осторожно его повесьте, или же повесьте в Бомбее — выберите только хорошенькое место. Пишите мне в Амритзир до востребования, затем к 1-му в Лагор. Адресуйте ваши письма на мое имя. Ничего больше для С. — он видел достаточно. Боюсь опоздать на почту, до свиданья. Положили ли вы папироску на маленький шкаф Уимб — …»
«О мой бедный Кристофоло! И так он умер и вы его убили? О, мой милый друг, если бы вы знали, как бы я желала, чтобы он ожил! Мое благословение моему бедному Кристофоло. Всегда ваша.
По словам г-жи Куломб, это письмо заключает жалобы г-жи Блаватской по поводу уничтожения куклы, употреблявшейся для явлений Кут-Хуми, так как Кристофоло был «оккультическим» именем Кут-Хуми. Г-жа Куломб говорит, что сожгла куклу «в припадке отвращения к обману», но что впоследствии сделала новую. Следующее (8) письмо важно во многих отношениях. Куломбы, очевидно, предполагались знающими все привычки и обычаи братьев. Название «Король», по словам m-me Куломб, относилось к м-ру Падша, а «два письма», посланные г-жою Блаватской г-же Куломб, (под именем Е. Кёттинг), опять-таки по ее словам, документы, касавшиеся махатмы. Общие условия передачи подобных документов приводятся в 9 и 10 письмах.
Милые мои друзья.
«Ради Бога не думайте, что я вас забываю. Я просто не имею времени перевести дух — вот и всё! Мы в самом величайшем кризисе, и я не должна терять головы. Я не могу и не смею ничего вам писать. Но вы должны понять, что безусловно необходимо, чтобы в Бомбее что-нибудь случилось пока я здесь. Король и Дам. должны видеть и иметь посещение одного из наших «братьев» и — если возможно, первый должен получить письмо, которое я пришлю. Но еще необходимее их видеть. Письмо должно бы упасть ему на
