оное, не увѣдомивъ о семъ ваше сіятельство, съ тѣмъ, что, можетъ быть, вашему сіятельству угодно будетъ видѣть сей аппаратъ, который завтра поутру въ 9 часовъ начнется, а къ вечеру, вѣроятно, кончится; почему первый полетъ назначаетъ г. Шмитъ въ воскресенье поутру, ожидая повелѣніе отъ Государя Императора, по содержанію посланнаго отъ него вчерашняго дня къ вашему сіятельству донесенія“. Прошла почти недѣля борьбы съ утечкой газа и, не дождавшись пріѣзда графа Аракчеева, Леппихъ послалъ государю 6 ноября Всеподданнѣйшее донесеніе, въ которомъ писалъ:
„Вашему Императорскому Величеству по несчастію долженъ донести, что общее мною замѣченное сомнѣніе о дѣйствіи и дѣльности моего изобрѣтенія и здѣсь во многомъ мнѣ послужило преградою и, несмотря на свидѣтельство генерала Чесменскаго и личное увѣреніе доктора Шефера, который въ Москвѣ участвовалъ во всѣхъ опытахъ, нынѣ заставляетъ меня, для увѣренія Вашего Императорскаго Величества и всей публики, прилетѣть въ С.-Петербург, наиболѣе же по причинѣ той, что ненастная бурная погода и чрезвычайный холодъ, равно и недостатокъ разныхъ нужныхъ пріуготовленій, во время наполненія баллона, оному во вредъ послужили, и я никакъ не осмѣливаюсь дождаться пріѣзда его сіятельства графа Аракчеева, потому что чрезъ потерю времени пропадаетъ столько газа, что я чрезъ сіе лишусь счастія представить опытъ предъ лицомъ Вашего Императорскаго Величества; сверхъ сего найдено мною три отверстія вслѣдствіе сильнаго вѣтра, дѣйствовавшаго на баллонъ, который въ 15-ти до 16-ти градусномъ морозѣ совершенно затвердѣлъ; также отъ транспорта изъ Москвы до Нижняго Новгорода и оттуда въ С.-Петербургъ весьма потерпѣлъ, такъ что во многихъ мѣстахъ отъ проходящаго чрезъ непримѣтныя отверстія газа слышенъ запахъ. Уважая все сіе, мнѣ болѣе ничего не остается, какъ, воспользовавшись первымъ благопріятнымъ случаемъ совершеннаго наполненія баллона, не теряя ни малѣйшаго времени, прилетѣть въ С.-Петербургъ, гдѣ я постараюсь спуститься въ саду Таврическаго дворца. Но ежели сей полетъ сдѣлается невозможнымъ, то я здѣсь въ Ораніенбаумѣ предприму всякія движенія, во всѣ стороны, послѣдствія коихъ засвидѣтельствуются всѣми находящимися здѣсь въ присутственныхъ мѣстахъ чиновными особами“.
Но благопріятнаго случая совершеннаго наполненія баллона газомъ не представилось, и къ 18 ноября вновь были по Высочайшему повелѣнію отпущены деньги въ суммѣ 42713 р. 47 к. Эта сумма пошла на удовлетвореніе нуждъ воздушнаго хозяйства въ Ораніенбаумѣ и въ Нижнемъ-Новгородѣ, откуда графъ Аракчеевъ по временамъ получалъ отъ Чесменскаго сообщенія, что „при ввѣренномъ ему заведеніи все благополучно“, съ приложеніемъ счета стоимости этого благополучія. Въ виду отмѣны совершенія опыта Леппихомъ въ Нижнемъ-Новгородѣ и во избѣжаніе дальнѣйшаго несенія ненужныхъ расходовъ, воздушное хозяйство въ Нижнемъ-Новгородѣ рѣшено было прекратить, и съ
оное, не уведомив о сем ваше сиятельство, с тем, что, может быть, вашему сиятельству угодно будет видеть сей аппарат, который завтра поутру в 9 часов начнется, а к вечеру, вероятно, кончится; почему первый полет назначает г. Шмит в воскресенье поутру, ожидая повеление от Государя Императора, по содержанию посланного от него вчерашнего дня к вашему сиятельству донесения». Прошла почти неделя борьбы с утечкой газа и, не дождавшись приезда графа Аракчеева, Леппих послал государю 6 ноября всеподданнейшее донесение, в котором писал:
«Вашему Императорскому Величеству по несчастью должен донести, что общее мною замеченное сомнение о действии и дельности моего изобретения и здесь во многом мне послужило преградою и, несмотря на свидетельство генерала Чесменского и личное уверение доктора Шефера, который в Москве участвовал во всех опытах, ныне заставляет меня, для уверения Вашего Императорского Величества и всей публики, прилететь в С.-Петербург, наиболее же по причине той, что ненастная бурная погода и чрезвычайный холод, равно и недостаток разных нужных приуготовлений, во время наполнения баллона, оному во вред послужили, и я никак не осмеливаюсь дождаться приезда его сиятельства графа Аракчеева, потому что чрез потерю времени пропадает столько газа, что я чрез сие лишусь счастья представить опыт пред лицом Вашего Императорского Величества; сверх сего найдено мною три отверстия вследствие сильного ветра, действовавшего на баллон, который в 15-ти до 16-ти градусном морозе совершенно затвердел; также от транспорта из Москвы до Нижнего Новгорода и оттуда в С.-Петербург весьма потерпел, так что во многих местах от проходящего чрез неприметные отверстия газа слышен запах. Уважая все сие, мне более ничего не остается, как, воспользовавшись первым благоприятным случаем совершенного наполнения баллона, не теряя ни малейшего времени, прилететь в С.-Петербург, где я постараюсь спуститься в саду Таврического дворца. Но ежели сей полет сделается невозможным, то я здесь в Ораниенбауме предприму всякие движения, во все стороны, последствия коих засвидетельствуются всеми находящимися здесь в присутственных местах чиновными особами».
Но благоприятного случая совершенного наполнения баллона газом не представилось, и к 18 ноября вновь были по высочайшему повелению отпущены деньги в сумме 42 713 р. 47 к. Эта сумма пошла на удовлетворение нужд воздушного хозяйства в Ораниенбауме и в Нижнем Новгороде, откуда граф Аракчеев по временам получал от Чесменского сообщения, что «при вверенном ему заведении все благополучно», с приложением счета стоимости этого благополучия. Ввиду отмены совершения опыта Леппихом в Нижнем Новгороде и во избежание дальнейшего несения ненужных расходов, воздушное хозяйство в Нижнем Новгороде решено было прекратить, и с
