вода тебѣ, да хлѣбъ. Не приведи Богъ попасть въ острогъ!
«Вотъ, разнеслась молва по городу, что Иванъ Петровъ Өаддѣевъ укралъ у частнаго перстень червоннаго золота. Меня, дай Богъ здоровья, добрые люди любили. Пошли просить городничаго, чтобъ онъ самъ при себѣ сдѣлалъ слѣдствіе. Городничій нашъ, добрый такой, служилъ въ мушкатерскомъ полку поручикомъ, самъ отправился къ частному и взялъ съ собой секретаря правленія и стряпчаго. А съ горя частный такъ назюзился, что лыка не вязалъ. Послали за мною. Привели меня съ инвалидами, какъ преступника. Стыдно было передъ народомъ, а дѣлать нѐчего.
— На тебя показываетъ частный приставъ, говоритъ мнѣ городничій: — что ты укралъ у него въ домѣ женино кольцо, червоннаго золота съ голубыми камешками.
«Я не кралъ никогда ничего, ваше высокоблагородіе» говорю я, «была ли когда молва въ народѣ, что Иванъ Петровъ Ѳаддѣевъ — мошенникъ и воръ?»
А частный такъ и мычитъ. «Воръ, воръ! я вамъ говорю воръ. Еще вчера видѣлъ я у Марьи Петровны на правой рукѣ это кольцо. Да извольте сами спросить.» Частный позвалъ жену и привелъ ее къ городничему. «Вотъ» говоритъ: «хоть убейте… убей меня громъ, еще вчера на этомъ пальцѣ было… Фу-ты пропасть!… Какъ же оно здѣсь опять очутилось?…»
„Какое кольцо?“ спросила Марья Петровна. «У меня никакого кольца не крали. Вотъ сердоликовое, вотъ съ супирчикомъ, вотъ золотое червоннаго золота съ голубыми цвѣ-
