меня знаете? Иванъ Васильевичъ поспѣшно сбросилъ тулупчикъ на заячьемъ мѣху, выскочилъ изъ тарантаса и подбѣжалъ къ дверцамъ кареты.
— Здравствуйте, князь. Вы меня не узнаете: я Иванъ Васильевичъ… Мы съ вами видѣлись прошлаго года въ Парижѣ.
«Ахъ, это вы? Que diable! какой чортъ думалъ васъ здѣсь встрѣтить.»
— Да вы-то сами какъ сюда заѣхали? Я думалъ, что вы всегда живете за границей.
«Грѣшный человѣкъ! Я душой Русскій, но не могу жить въ родинѣ. Понимаете, кто привыкъ къ цивилизаціи, къ жизни интеллектуальной, тотъ безъ нихъ жить не можетъ. Эй, вы, скоты», прибавилъ онъ, обращаясь къ своимъ слугамъ: «возьмите ихъ кучера, да дѣлайте скоро. Чего вы, канальи, смотрѣли? Я пять сотъ палокъ вамъ, канальи. Вы- драть прикажу, чтобъ помнили. Русскій народъ! саra patria!» продолжалъ онъ презрительно, обращаясь къ Ивану Василье- вичу: «другаго языка не понимаютъ. Безъ палки ни на шагъ. Мои люди остались за границей, а со мной болваны, знаете, которые еще батюшкѣ служили.»
— Куда же вы ѣдете? спросилъ Иванъ Васильевичъ.
«Ахъ, не спрашивайте, пожалуйста. Такая тоска, что ужасть. Въ деревню ѣду. Нечего дѣлать. Бурмистръ оброка не высылаетъ; чортъ ихъ знаетъ, что пишутъ. Неурожай у нихъ тамъ какой-то, деревня какая-то сгорѣла. А мнѣ что за дѣло ? Я человѣкъ европейскій, я не мѣшаюсь въ дѣла сво-
