Не опрокинетесь никогда, и чинить нигдѣ не надо, не то, что ваши рессорные экипажи: что̀ шагъ, то починка. А мягко-то, какъ словно въ кровати. Знай только переваливайся-себѣ съ бока на бокъ, завернись потеплѣе, да и спи-себѣ хоть всю дорогу.»
Иванъ Васильевичъ глядѣлъ довольно грустно на своего спутника, ни мало не убѣждаясь въ возможности предстоящихъ наслажденій. Но дѣлать было ему нечего. Попромотавшись, какъ слѣдуетъ русскому человѣку, за границей, онъ, если говорить правду, точно не зналъ, какъ добраться до отцовской деревни.
И вотъ открывался ему прекрасный случай. Василій Ивановичъ, прiятель его отца, отвозилъ его въ долгъ.
Дорогой же, онъ можетъ изучать свою родину. Все бы хорошо. Но эта неблагородная перина, но эти ситцевыя подушки, но этотъ ужасный тарантасъ!…
Иванъ Васильевичъ тяжко вздохнулъ и глухо примолвилъ въ припѣвъ: Nel furor della tempesta… Пора бы ѣхать…
И точно пора. Лошади готовы. Кругомъ тарантаса суетятся хозяева, сидѣльцы и служанки. Всѣ и помогаютъ, и кланяются, и желаютъ счастливой дороги. Василій Ивановичъ, при общемъ пособіи, подталкиваніи и подпихиваніи, вскарабкался наконецъ на свое мѣсто и опустился на перину. За нимъ влѣзъ Иванъ Васильевичъ и утонулъ въ подушкахъ. Сенька сѣлъ подлѣ кучера.
