— А что же вы думаете писать въ ней? спросилъ Василій Ивановичъ.
«Все, что встрѣтится намъ дорогой истинно-любопытнаго, истинно-достойнаго вниманія. Все, что я могу почерпнуть о русскомъ народѣ и о его преданіяхъ, о русскомъ мужикѣ и о русскомъ бояринѣ, которыхъ я люблю душевно, точно такъ, какъ я душевно ненавижу чиновника и то уродливое безъименное сословіе, которое возникло у насъ отъ грязнаго притязанія на какое-то жалкое, непонятое просвѣщеніе.»
— А отъ-чего же это, батюшка, ненавидите вы чиновниковъ? спросилъ Василій Ивановичъ.
«Это не значитъ, что я ненавижу людей, служащихъ совѣстливо и благородно. Напротивъ того, я ихъ уважаю отъ души. Но я ненавижу тотъ жалкій типъ грубой необразованности, который встрѣчается и между дворянами, и между мѣщанами, и между купцами, и который я называю потому вовсе неточнымъ именемъ чиновника.»
— Отъ-чего же, батюшка ?
«Потому-что тѣ, которыхъ я такъ называю, за неимѣнiемъ прочнаго основанія, придаютъ себѣ только наружность просвѣщенія, а въ-самомъ-дѣлѣ гораздо невѣжественнѣе самаго простаго мужика, котораго природа еще не испорчена. Потому-что въ нихъ нѣтъ ничего русскаго, ни нрава, ни обычая, потому-что они своей трактирной образованностью, своимъ самодовольнымъ невѣжествомъ, своимъ
