думай, впрочемъ, чтобъ петербургскіе чиновники брали взятки. Сохрани Богъ! Не смѣшивай петербургскихъ чиновниковъ съ губернскими. Взятки, братецъ, дѣло подлое, опасное и притомъ не совсѣмъ прибыльное. Но мало ли есть проселочныхъ дорогъ къ той же цѣли. Займы, афферы, акціи, облигаціи, спекуляціи… Этимъ способомъ при нѣкоторомъ служебномъ вліяніи, при удачной смѣтливости въ дѣлахъ, состоянія точ- но также наживаются. Честь спасена, а деньги въ карманѣ.
«Что же дальше ?»
— Обманувшись въ моемъ честолюбіи, я рѣшился блеснуть въ свѣтѣ. Но и въ свѣтѣ со мной было то же. Я думалъ, что я богатъ, а вышло, что я бѣденъ. Я думалъ, что я всѣхъ удивлю своимъ экипажемъ, своимъ родомъ жизни, а вышло, что все мое достояніе было почти нищенское въ сравненіи съ другими; я принужденъ былъ, по глупому самолюбію, подражать чужой роскоши, а вовсе не соображаться съ моими средствами. Это общій петербургскій порокъ. Жизнь въ Петербургѣ какъ фейерверкъ. Много блеска, много дыма, а потомъ ничего. Каждый лѣзетъ въ петлю, чтобъ перещеголять сосѣда передъ людьми; всѣ тянутся одинъ за другимъ: сословія за сословіями, бѣдные за богатьми. Кто небогатъ, тотъ придаетъ себь наружность богатства и тѣмъ разоряется въ конецъ; кто богатъ, тотъ ужь пускается въ такую роскошь, строитъ такіе дворцы, что поневолѣ разоряется тоже. Въ-самомъ-дѣлѣ, кажется, что наши дворяне ищутъ нищеты. У насъ дворянская роскошь придумала множество такихъ требованій, которыя сдѣлались необходимыми,
