Какъ жалко мнѣ всегда дѣтей осиротѣлыхъ!
Грустна надежда ихъ и радость ихъ—горька̀.
И если съ лаской къ нимъ протянется рука—
Несчастные дрожатъ: въ сердцахъ, еще несмѣлыхъ
5 И преждевременно для горести созрѣлыхъ,
Нѣтъ вѣры въ счастіе и въ радость бытія.
Такъ птичка робкая, что̀ поймана живою,
Вся бьется и дрожитъ подъ ласковой рукою
Ребенка. Иногда отчаянье ея
10 Необъяснимое бываетъ безгранично—
И гибнетъ бѣдная отъ ласки непривычной…
- 1887 г.
Как жалко мне всегда детей осиротелых!
Грустна надежда их и радость их — горька́.
И если с лаской к ним протянется рука —
Несчастные дрожат: в сердцах, ещё несмелых
5 И преждевременно для горести созрелых,
Нет веры в счастие и в радость бытия.
Так птичка робкая, что поймана живою,
Вся бьётся и дрожит под ласковой рукою
Ребёнка. Иногда отчаянье её
10 Необъяснимое бывает безгранично —
И гибнет бедная от ласки непривычной…
- 1887 г.
Былъ вечеръ. Лодка шла подъ всѣми парусами…
Вдругъ поцѣлуя звукъ пронесся надъ волнами…
Въ безлюдіи, окрестъ
Царившемъ, въ тишинѣ волшебной этой ночи
5 Васъ видѣли. Но кто? Насмѣшливыя очи
Сіявшихъ ярко звѣздъ.
Скользя по небесамъ, одна изъ звѣздъ падучихъ
Исторію любви и поцѣлуевъ жгучихъ
Повѣдала волнѣ,
10 Волна лазурная тотчасъ же разсказала
Был вечер. Лодка шла под всеми парусами…
Вдруг поцелуя звук пронёсся над волнами…
В безлюдии, окрест
Царившем, в тишине волшебной этой ночи
5 Вас видели. Но кто? Насмешливые очи
Сиявших ярко звезд.
Скользя по небесам, одна из звёзд падучих
Историю любви и поцелуев жгучих
Поведала волне,
10 Волна лазурная тотчас же рассказала