„Предвидите, что уступать будемъ. Гдѣжъ и когда мы уступали передъ вами? Отзываетесь съ такою дерзостью, къ какой передъ 20 лѣтами приобыкли. Но отъ того времени все перемѣнилось! дѣло уже рѣшено! знаемся весьма коротко!
„Говорите о неукротимой гордости Государя нашего. Который же изъ двухъ болѣе гордъ, тотъ ли, что побѣдивъ уступаетъ для любви мира изъ забранныхъ пространныхъ областей; или тотъ, что побѣжденной забираетъ Финляндію, Молдавію, Валахію, часть восточной Пруссіи, и Галлиціи?… Гдѣжъ бы остановились Шведы, Прусаки, Австрійцы, если бы были побѣдителями?
„Совѣтуете намъ бѣжать изъ службы. Подлые только совѣтуютъ подлости. Мы никогда вамъ сего совѣтовать не станемъ. Мерзимся[1] бѣгствомъ; отзовемся только къ нещастнымъ Полякамъ,
„Предвидите, что уступать будем. Где ж и когда мы уступали перед вами? Отзываетесь с такою дерзостью, к какой перед 20 летами приобвыкли. Но от того времени всё переменилось! дело уже решено! знаемся весьма коротко!
"Говорите о неукротимой гордости Государя нашего. Который же из двух более горд, тот ли, что победив уступает для любви мира из забранных пространных областей; или тот, что побеждённый забирает Финляндию, Молдавию, Валахию, часть Восточной Пруссии, и Галиции?… Где ж бы остановились шведы, прусаки, австрийцы, если бы были победителями?
"Советуете нам бежать из службы. Подлые только советуют подлости. Мы никогда вам сего советовать не станем. Мерзимся[1] бегством; отзовёмся только к несчастным полякам,
