И были для людского рода
Землетрясеньями, и, какъ землетрясенья,
Прошли, забыты, не оставивъ
И разрушенья за собой.
Близь Нила вѣчнаго воздвиглись Пирамиды,
160 Нилъ будетъ продолжать свой неизмѣнный путь;
А Пирамиды рухнутъ на-земь,
И камня не останется на камнѣ,
Чтобъ указать, гдѣ были Пирамиды!
И будетъ мѣсто самое забыто,
Какъ нынѣ имя тѣхъ, кто былъ создатель ихъ!
Взгляни на ту безжизненную область,
Гдѣ въ вѣтрѣ, вѣющемъ съ пустынь,
Дрожатъ шатры кочующихъ Арабовъ,
Тамъ гордый храмъ Салема въ оны дни
170 Вздымался сонмомъ башенъ златоцвѣтныхъ,
Сіяя въ пышномъ блескѣ дня
Своей безстыдной красотою.
О, сколько разъ и вдовы и сироты
То капище жестоко проклинали,—
О, сколько разъ обиженный отецъ,
Измученной работой подневольной,
Молился Богу бѣдныхъ и простыхъ,
Прося, чтобъ Онъ убралъ съ земли то зданье,
И уберегъ дѣтей его несчастныхъ
180 Отъ этого позорнаго труда—
Безцѣльно громоздить на камни—камни,
И отравлять въ расцвѣтѣ утро дней,
Для прихоти разслабленнаго старца!
Вонъ тамъ нечеловѣческое племя
Въ свирѣпости животной обращалось
Съ рычаньемъ омерзительныхъ молитвъ
Къ тому, кто былъ ихъ Дьяволомъ всевышнимъ;
Они кидались въ бѣшеную битву,
У матерей изъ чрева вырывали
И были для людского рода
Землетрясеньями, и, как землетрясенья,
Прошли, забыты, не оставив
И разрушенья за собой.
Близ Нила вечного воздвиглись Пирамиды,
160 Нил будет продолжать свой неизменный путь;
А Пирамиды рухнут наземь,
И камня не останется на камне,
Чтоб указать, где были Пирамиды!
И будет место самое забыто,
Как ныне имя тех, кто был создатель их!
Взгляни на ту безжизненную область,
Где в ветре, веющем с пустынь,
Дрожат шатры кочующих Арабов,
Там гордый храм Салема в оны дни
170 Вздымался сонмом башен златоцветных,
Сияя в пышном блеске дня
Своей бесстыдной красотою.
О, сколько раз и вдовы и сироты
То капище жестоко проклинали, —
О, сколько раз обиженный отец,
Измученной работой подневольной,
Молился Богу бедных и простых,
Прося, чтоб Он убрал с земли то зданье,
И уберег детей его несчастных
180 От этого позорного труда —
Бесцельно громоздить на камни — камни,
И отравлять в расцвете утро дней,
Для прихоти расслабленного старца!
Вон там нечеловеческое племя
В свирепости животной обращалось
С рычаньем омерзительных молитв
К тому, кто был их Дьяволом всевышним;
Они кидались в бешеную битву,
У матерей из чрева вырывали
