стокости; потому что они убиваютъ, чтобы доставить себѣ пропитаніе, а вы лишь ради лакомства.
«Что услажденіе мясомъ не свойственно человѣку отъ природы, явствуетъ изъ распорядка и строенія человѣческаго тѣла. Ибо тѣло человѣка не имѣетъ ни малѣйшаго сходства съ тѣломъ тѣхъ, кто предназначенъ для поѣданія мяса. У него нѣтъ ни кривого клюва, ни острыхъ когтей или заостренныхъ зубовъ, ни той силы желудка и теплоты жизненнаго духа, которые сдѣлали-бы его способнымъ переваривать тяжелую мясную пищу. Гладкіе зубы, малый ротъ, мягкій языкъ, и слабая способность перевариванія доказываютъ напротивъ, что природа съизначала возбранила намъ мясную пищу. Если-же ты всетаки настаиваешь на томъ, что ты созданъ для подобной пищи, тогда прежде всего убей самъ то, что ты долженъ ѣсть, но собственною своею силой, безъ помощи мясницкаго ножа, дубины, или топора, убей, какъ волки, медвѣди и львы убиваютъ животныхъ, которыхъ они пожираютъ. Удуши быка укусомъ, или растерзай своею пастью свинью, ягненка, зайца, и пожирай, какъ тѣ, свою добычу, наполовину еще живую.
«Но мы такъ распутно услаждаемся убійствомъ, что называемъ мясо лишь закуской, приправой, и къ мясу намъ нужна еще другая приправа; мы примѣшиваемъ къ нему масло, вино, медъ, соусъ изъ рыбы, уксусъ, а также сирійскія и аравійскія пряности, и можно сказать, мы бальзамируемъ мясо, какъ настоящій трупъ. Мясо, такимъ образомъ, растворенное, размягченное, и до извѣстной степени перешедшее въ гніеніе, крайне трудно переваривается, и если желудокъ настолько силенъ, что овладѣваетъ имъ, все-же оно очень часто вызываетъ несвареніе и причиняетъ иного рода непріятное обремененіе.
«Сперва былъ съѣденъ какой-нибудь дикій вредный звѣрь, потомъ какая-нибудь птица или рыба. Испробованная на этихъ жи-
стокости; потому что они убивают, чтобы доставить себе пропитание, а вы лишь ради лакомства.
«Что услаждение мясом не свойственно человеку от природы, явствует из распорядка и строения человеческого тела. Ибо тело человека не имеет ни малейшего сходства с телом тех, кто предназначен для поедания мяса. У него нет ни кривого клюва, ни острых когтей или заостренных зубов, ни той силы желудка и теплоты жизненного духа, которые сделали бы его способным переваривать тяжелую мясную пищу. Гладкие зубы, малый рот, мягкий язык, и слабая способность переваривания доказывают напротив, что природа сызначала возбранила нам мясную пищу. Если же ты всё-таки настаиваешь на том, что ты создан для подобной пищи, тогда прежде всего убей сам то, что ты должен есть, но собственною своею силой, без помощи мясницкого ножа, дубины, или топора, убей, как волки, медведи и львы убивают животных, которых они пожирают. Удуши быка укусом, или растерзай своею пастью свинью, ягненка, зайца, и пожирай, как те, свою добычу, наполовину еще живую.
«Но мы так распутно услаждаемся убийством, что называем мясо лишь закуской, приправой, и к мясу нам нужна еще другая приправа; мы примешиваем к нему масло, вино, мед, соус из рыбы, уксус, а также сирийские и аравийские пряности, и можно сказать, мы бальзамируем мясо, как настоящий труп. Мясо, таким образом, растворенное, размягченное, и до известной степени перешедшее в гниение, крайне трудно переваривается, и если желудок настолько силен, что овладевает им, всё же оно очень часто вызывает несварение и причиняет иного рода неприятное обременение.
«Сперва был съеден какой-нибудь дикий вредный зверь, потом какая-нибудь птица или рыба. Испробованная на этих жи-
