120 Здѣсь проливало нѣжный свѣтъ
Безсмертье странныхъ изваяній,
Не человѣческихъ, о, нѣтъ,
Но тѣхъ тѣней, но тѣхъ созданій,
Что вѣютъ крыльями сквозь сонъ
125 Того, кто правдой озаренъ.
Кто такъ красивъ, какъ эта Леди!
Она глядѣла, и предъ ней
Видѣнья, въ царственной побѣдѣ,
Являлися еще стройнѣй.
130 Померкшій въ смерти, ихъ ваятель
Царилъ безсмертно, какъ создатель.
Пожаръ притихъ, ряды валовъ
Какъ бы лѣсной рѣкою стали,
Текущей тихо межь холмовъ;
135 И изваянья задрожали,
Пришли въ движенье члены ихъ,
Какъ стебли блѣдныхъ травъ морскихъ.
И губы ихъ зашевелились,
Заговорила тѣнь одна,
140 Какъ вдругъ утесы разломились,
Въ отверстье хлынула волна,
Въ восторгѣ вскрикнули видѣнья,
И Сонъ на крыльяхъ упоенья
Приподнялъ Леди отъ теченья.
145 Такъ быстро призракъ полетѣлъ,
Что взоръ у Леди пробудился,—
И встала для вседневныхъ дѣлъ,
Но Сонъ съ рѣсницъ ея струился,
И шла она въ прозрачномъ днѣ,
150 Какъ тотъ, кто знаетъ, что во снѣ
Есть цѣлый міръ, живой вдвойнѣ.
120 Здесь проливало нежный свет
Бессмертье странных изваяний,
Не человеческих, о, нет,
Но тех теней, но тех созданий,
Что веют крыльями сквозь сон
125 Того, кто правдой озарён.
Кто так красив, как эта Леди!
Она глядела, и пред ней
Виденья, в царственной победе,
Являлися ещё стройней.
130 Померкший в смерти, их ваятель
Царил бессмертно, как создатель.
Пожар притих, ряды валов
Как бы лесной рекою стали,
Текущей тихо меж холмов;
135 И изваянья задрожали,
Пришли в движенье члены их,
Как стебли бледных трав морских.
И губы их зашевелились,
Заговорила тень одна,
140 Как вдруг утёсы разломились,
В отверстье хлынула волна,
В восторге вскрикнули виденья,
И Сон на крыльях упоенья
Приподнял Леди от теченья.
145 Так быстро призрак полетел,
Что взор у Леди пробудился, —
И встала для вседневных дел,
Но Сон с ресниц её струился,
И шла она в прозрачном дне,
150 Как тот, кто знает, что во сне
Есть целый мир, живой вдвойне.
